Изменник нашему времени

Oh! Modernismo! – славен тост,

Только с приложеньем post…

За mauvais ton – I am so sorry,

Но как без «личностей»

Прикажешь в споре?!

В рупор ажно закричись —

Пушкиноведов горда высь!

– Не вышел ликом! Отступись!

– Не так заносчив и остёр?

Я всё же в высшем смысле raisonneur (резонёр):

Нет иерархии в саду гениальности,

Каждый цветок из ростка уникальности,

Соло Сальери,

То Моцарт в ударе,

Всегда на премьере…

Место свободно в репертуаре…

—

Суесловье – ты, мол, умник —

Это гению не льстит,

А подставь Эолу струны,

Арфа, диво! – зазвучит.

Сам роман короче кратно —

Ни «Войны» в нём и ни «Мира», —

Согласитесь иль обратно, —

Ум в скитаньях встретил лиру;

Содержание не в прозе —

Рифма тут «ударной» дозой…

—

О нас пока ещё не знают —

Впотьмах, под спудом скорбен труд.

А может, книжку всё-таки откроют?

Со ртом открытым вдруг да и замрут?

Смотри, академическую мантию вручают…

Предисловие

Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критику.

    М. Ю. Лермонтов

В человеческом стаде так мало истинного чувства, что я был бы рад, если б парламент принял закон, по которому, когда выходит книга, раскрыть её имеют право лишь люди здравомыслящие. Мало того, что писатель сочиняет свой труд, – он ещё должен отыскать тех, кто этот труд поймёт.

    Л. Стерн

Сохраняет ли письменный документ времени стремление автора донести своё содержимое, находясь в анабиозе неизвестности? Только демонстрируя едва заметные признаки природы живой… Чтобы какой-то пытливый исследователь, смахнув археологической кисточкой домашнюю пыль, расшифровал послание хотя бы в доступной полноте прямодушного высказывания, ведь написанное то уже языком почти мёртвым теперь субкультуры до ныне главенствовавшей…

…роман в стихах, стихи в романе,

Так созидал Шекспир тому… задолго ране.

Взаимным отчужденьем отдаляясь,

С собой доселе препираясь,

Оне сошлись – стихи и проза,

Так ласка стала реверсом угрозы.

К гармонии то привело иль лютой стычке?

Но, верно, нанесёт ущерб привычке?

Даже ограниченная память в деструктивном процессе потери связи с лабильностью самой природы времени, не может не замечать культурной редукции языка как идентификатора народа с его, языка, а следовательно народа, последующим оплакиванием, не успевая присыпать песком останки.