Все радости – завтра

Его сын, его милый мальчик мертв, и бессмертие их семьи покоится в сосунке, неспособном даже поднять головку.

Новый приступ кашля сотряс его изможденное тело, и он не расслышал, как дверь в его комнату снова раскрылась. Кто-то кашлянул, и раздался голос Скай:

– Старик, вы, кажется, ни перед чем не остановитесь, чтобы заставить меня остаться. Вы хотите, чтобы меня обвинили в вашей смерти?

Ему удалось изобразить на лице жалкое подобие улыбки:

– У меня есть свои приемы, Скай, девочка, точно так же, как и у вас.

Она была готова рассмеяться, но увидела кровь в оловянной чаше. Она положила руку ему на плечо.

– Ox, Рори, – вздохнула она. Она редко называла его по имени. – Почему вы не сказали мне про кровь?

– Если уж мне суждено умереть, то я могу умереть сейчас, – равнодушно заметил он.

– Я пошлю за сестрой Эйбхлин, – сказала она тихо, помогая ему подняться и дойти до постели. Он едва удержался от ухмылки – столь непритворной была ее забота о нем. Судьба вступила в сговор с ним, чтобы оставить ее и детей здесь.

Что бы она ни говорила, Скай не оставит умирающего одного.

Эйбхлин О’Малли, монахиня из монастыря Святого Брайда на Скалах, была знаменита как опытная акушерка и врач. На нее был большой спрос в богатых семьях, и это приносило немалый доход ее маленькой обители. Работа с бедняками – а их было так много! – убедила ее, что если бы здесь была сотня таких, как она, то и им бы не справиться. Разрываясь между своим религиозным долгом и растущей медицинской практикой, она спала урывками по два – четыре часа за ночь.

Просьба младшей сестры застала ее как раз в момент короткого отдыха в монастыре, и, выполняя ее волю, Эйбхлин тут же пересекла штормовое зимнее море, чтобы помочь ей.

– Удивляюсь, что он до сих пор жив, – сухо сказала она Скай после тщательного осмотра больного старика.

– Неужели ничего нельзя сделать? – расстроилась Скай. Она была сердита на Рори, но при этом любила его, как родного отца.

– Ты можешь облегчить его страдания, – сказала Эйбхлин.

 – Пообещай ему, что не отправишь детей на Иннисфану.

– Что, он сказал тебе и об этом? – бросила сестре Скай.

– Разве ты не грозилась это сделать? – Глаза старшей сестры остро сверкнули из-под накрахмаленного монашеского чепчика, скрывавшего ее милое личико.

– Я не могу жить в этом замке без Найла. Я никогда не любила его, но без Найла он для меня просто непереносим! – жалобно протянула Скай.

– Это наследство Патрика, сестра.