«Ради жизни над землей». Воздушный авианосец

Из-за редкости этого напитка мало кто умел правильно с ним обращаться. Даже жена самого Франца толком не знала, как это делается!

– Мы и не радуемся. Мы работаем! – В отличие от начальника, Мориц настоящий чай не употреблял, не находя его вкусным. Поэтому отхлебывал обычный «народный» травяной настой из стеклянного стаканчика в широком медном подстаканнике с выгравированной на его блестящей поверхности эмблемой Патрульной Службы – контуром дирижабля, перечеркнутого двумя молниями. Впрочем, адъютант герра оберста, зная вкусы частого посетителя этого кабинета, приготовил напиток так, как тот любил: с плавающими на поверхности листиками мяты и без сахара.

– И как же мы работаем? Хотелось бы узнать последние новости. – Франц в ожидании ответа смотрел на посетителя прямо поверх стакана, так что нижняя часть лица последнего причудливо искажалась сквозь слегка запотевшее кривое стекло, превращая небольшие оспинки на подбородке майора в гигантские кратеры.

– Все по плану! Он выздоравливает. Доктор Шульц сказал – ничего серьезного.

Легкая контузия, пара царапин… Просто удача, что был трое суток без сознания! Я уже дважды допрашивал его – никаких подозрений. Кажется, поверил, что мы ничего не знаем!

– Кажется или поверил? – на мгновение внимательные карие глаза начальника Патрульной Службы нехорошо сузились. Он не терпел нечетких формулировок даже от друзей. – Это самый принципиальный вопрос во всей схеме операции!

– Поверил! – после секундного колебания подтвердил Георг. – Попробуй тут не поверить! Он же не может знать о наших… внутренних неурядицах.

А без этого никакой логики в таких действиях нет.

– Хорошо! Значит, продолжаем по плану? Эх, если Канцлер узнает, боюсь, просто расстрелом мы не отделаемся! – понизив голос и придвинувшись к собеседнику, сказал Раус, хотя в его собственном кабинете их точно никто подслушать не мог. Могли бы – оба «заговорщика» давно болтались бы в петле, подвешенные за ноги, на главной и единственной площади Метрополии – Адольф-плац, где время от времени публично казнили самых опасных преступников.

– Ставки слишком высоки, Франц! Ты же знаешь: если Ланге займет Кресло, все равно сотрет нас в порошок. А он займет – война сама собой затихает, и мы становимся не настолько нужны, как Фердинанд с его строителями и конвойными частями! Крайне необходимо подтолкнуть дикарей к продолжению войны! И ты понимаешь, что только наш клиент может это сделать. Мы ему еще добавим немного мотивации в ближайшее время.