Черный дневник

Она читает этикетку, но ее мысли сейчас где-то далеко.

«От ноля до трех месяцев. Выгодная акция один плюс один», – говорит она себе под нос.

Вика смотрит на ценник, дату изготовления и срок годности. Она читает состав продукта, какие в нем содержатся витамины, но мозг не воспринимает пустую информацию.

Девушка возвращает коробку на полку.

«Сейчас я вернусь в квартиру и позвоню в полицию. Сообщу о происшествии и дождусь их приезда».

Вика покупает на кассе упаковку мятных леденцов и шоколадку. Она не собирается их есть.

Просто так покупает. Лежали бы возле кассы отвертки или колышки для походной палатки, купила бы их.

Девушка идет по проспекту. Бледная. Смотрит себе под ноги. Возвращается в квартиру. По пути она на всякий случай крепит ключ от ячейки к основному брелоку с ключами от дома. Надежнее места для тайника, чем ячейка в магазине, она не смогла придумать.

Вика заходит в подъезд.

Поднимается мимо изрисованного почтового ящика. Теперь послание в сердечке от безграмотного любовника вызывает у нее раздражение.

Стараясь выплеснуть эмоции, девушка как может быстро поднимается по лестнице. Она бежит, громко топает, хватается за поручень двумя руками, рывком перепрыгивает через несколько ступенек.

Вика со злостью захлопывает дверь и закрывает замок.

Девушка запыхалась. Она тяжело дышит. Она снимает обувь и проходит в комнату.

Дальше все происходит как во сне.

Ее пальцы сами жмут на кнопки старенького мобильника Влада, набирают короткий номер.

Ее губы сами дрожащим голосом сообщают оператору, что ее любимый покончил с собой. Ее уши слушают в трубке вежливый ответ девушки о том, что полиция уже выехала, что теперь нужно оставаться на месте и дожидаться их прибытия.

Мозг упорно отказывается верить в происходящее.

– У нас будет ребенок, – сообщает Вика и кладет телефон на стол.

Она снова плачет.

Слезы не текут, слезы закончились, но девушка продолжает плакать.

– У нас будет ребенок! Сын! Твой сын!

Вика колотит кулаками Влада по спине.

Она не хочет, руки сами бьют любимого.

– Ты слышишь меня?

Влад, конечно же, ничего не слышит.

Вика обнимает его остывшее тело.

Она рыдает ему в рубашку, которая все еще пахнет таким знакомым и таким родным его особенным запахом.

* * *

– Пожалуй. Если сможешь, тогда встреть его, а я потом.

– Пап, конечно. Езжай, – не дает договорить Вика. – И встречу, и накормлю, и уроки проверю. Не волнуйся, мы уже не маленькие дети.