Танцуй, детка!

Я понимаю, что, видимо, исполняя сегодня свой коронный танец семи кинжалов, нечаянно оцарапала ногу.

– Всё нормально, не беспокойтесь, – растерянно бормочу я и поскорее убегаю в гримёрку.

Я сижу перед своим зеркалом, и меня всю трясёт от пережитого за сегодня.

– Как ты, дорогая? – подходит ко мне сзади Света и ласково обнимает за плечи.

– Всё как обычно, не переживай, – через силу улыбаюсь я её отражению и, вспомнив о самом главном, отвечаю. – Ещё двести зелёных в мою копилку! И скоро мне не придётся танцевать для мерзкого дряхлого Джаббы!

– Что ты там ему делаешь за эти деньги, боюсь представить, – кривится в глумливой усмешке из своего угла Кисонька.

– Ничего из того, что обычно делаешь ему ты! – с издёвкой парирует моя Зажигалочка, и Кисонька наконец-то на сегодня отстаёт от меня.

Я снимаю с лица толстый слой тонального крема, румян и чёрной краски с бровей, и из зеркала на меня теперь смотрит не смугловатая восточная красотка Аиша, а моё обычное бледное лицо. Ещё пара движений, и пронзительно-изумрудные линзы возвращаются в свои футляры, и я превращаюсь в саму себя – Алекс с одним светло-серым глазом, а вторым – светло-топазовым.

Слишком заметная деталь сценического образа: нечасто встретишь на улице девчонку с разными глазами, а если и увидишь, то запомнишь на всю жизнь! По крайней мере, надолго.

Захожу за общую ширму, из которой как раз выходит переодетая в свой наряд для выступлений наша непревзойдённая секс-бомба Сандра: чёрный латекс, пятый размер и утянутая до сорока сантиметров в тугой корсет талия.

– Ну как ты сегодня, крошка, – ласково треплет она меня за щёку и берёт со столика свой неизменный хлыст, которым укрощает со сцены каждый день воздыхателей.

Я переодеваюсь, и теперь в вышедшей из-за расписной китайской ширмы студентке в обычных синих джинсах и свободной футболке никто не узнает роковую наложницу гарема Аишу.

– Ты сегодня была великолепна, малышка! – со сладкой улыбкой в комнатушку врывается Арчи. – Клиент просил передать, что он в предвкушении, – произносит он, хрустя двумя зажатыми в руке купюрами.

Он проводит ими у меня перед глазами, подносит к носу, и я, не вытерпев, вырываю их у него из рук.

– Послушай, Артур, – яростно шиплю я в ответ и увожу его в коридор, чтобы наш разговор никто не подслушал. – Я не знаю, что ты ему обещал, но он каждый раз хочет большего, ты понимаешь?!

– Так это же просто чудесно, Алекс, – сладко улыбается сквозь свои надушенные усики мой сутенёр.