Бриг «Ужас» и другие рассказы

Она была набрана самим Настюковым, а уж он за время своего плавания по Ледовитому океану узнал немало бесстрашных и опытных моряков и приглядел себе команду на диво.

Неудивительно поэтому, что, выходя в море, шкипер всегда улыбался и говорил:

– Нас всего пятнадцать человек, а мне так вот и кажется, что у нас на "Двине" сто пар дюжих рук!

Вот почему, когда в городе узнали, что к пристани, сильно дымя, тащится "Двина" с креном направо, весь город выбежал на берег.

Когда пароход ошвартовался, все заметили, что палуба судна обгорела, а на корме потрескалась и вспузырилась краска.

– Ну, помиловал Бог! – широко крестясь, сказал Семен Гаврилович. – Дошли! А дело было – табак! Большое бедствие терпели…

Но больше ни словом не обмолвился.

На все расспросы старший боцман, Трофим Нерпа, молодой, дюжий помор, скалил белые зубы и отвечал:

– Вот ужо! Отрапортуется штурман в портовой конторе, – тогда, может быть, что и порасскажет.

А Настюков в это время стоял перед портовыми чиновниками и, развернув карту Ледовитого океана, водил по ней пальцем и говорил:

– Зашли мы на этот раз далеко за Вайгач.

Треска шла лавой и уходила к северу, мы ей и пошли наперерез. Улов был удачный. Всю посуду заняли, ворвани вытопили полный груз и, убравшись, тихим ходом, не спеша, шли домой. Только вышли мы из Югорского Шара, нам навстречу большой парусник попался. Давно я такого не видел. Не наш, видно. Он чего-то вертелся на горизонте, близко не подходил, а тут нас, как на беду, хватил шторм. Неладно от него, верно, паруснику было. Совсем исчез он из виду. Трепал нас шторм, должно быть, часов пятнадцать и унес в Хайпудырскую губу, вот сюда…

Шкипер нагнулся над картой и, показав отмеченный черной точкой островок, продолжал:

– Думается мне, что верстах этак в 100–110 от Югорского Шара лежит этот остров. Низкий берег его едва поднимается над водою, и только вдоль островка идет каменистая гряда. Все это я разглядел в бинокль, когда думал, не укрыться ли мне здесь от шторма. Но море здесь, видно, было мелкое, да и рифов я побоялся.

Положил я руль на левый борт и вышел на прежний румб. Вот тогда впервые это и случилось…

Семен Гаврилович перевел дух, затянулся дымом трубки и начал опять говорить:

– Отошел я миль на семь от островка, как вдруг откуда-то донеслось сначала легкое, чуть слышное стрекотанье, потом громкие, короткие стуки, а затем что-то со звоном ударилось в палубу и затихло. Мы бросились туда, и на носу увидели большую круглую дыру.