Мертвожар

– Мне смотреть тошно на то, во что ты превратился. Весь год мы тряслись за твое благополучие, пожертвовали всем, чем могли… И что теперь?

– Пап, мне больно.

– Ты уже взрослый человек, два месяца как из больницы выписан… Неужели ты планируешь всю жизнь вот так пробыть? Паразитом?

– Отпусти…

– Да с радостью! Тебе давно пора самостоятельно жить, поставить цель в жизни! Ты же умный па —

– Волосы мои отпусти, кретин в погонах!

Здоровый мужик не на шутку перепугался, услышав голос не своего сына, а кого-то совершенно иного, кого вовсе-вовсе не знает.

Рука поневоле отдернулась, как от огня, а Артур устремил в его сторону такой взор, что лишь закрепил эффект.

– Не пытайся меня поразить страшными глазищами. Ты не первый, кому это в голову взбрело.

– Много чести, – процедил сквозь зубы незнакомец. – Если я для тебя бельмо на глазу, то ладно – уйду.

– Не бельмо, – ровным голосом возразил мужчина. – Я обязан защищать ее от собственных же желаний и тех, кто пытается воспользоваться ее слабостью.

Тому, что девятнадцать лет назад произошло, я не позволю повториться.

– Также мне небезразлично твое будущее, – продолжал он. – Ты хоть готовишься к экзаменам?

– Постоянно.

– Активность в OZ говорит об обратном. Только за сегодня ты наиграл три часа в… – прокурор посмотрел на свои часы, щурясь и разочарованно-недоуменно вскинув левую бровь. – В «Вангеры»? Мы очки эти купили, чтобы ты зрение не потерял, а не стер его об чертовы воксели. Ну и геймеры пошли, е-мае…

Ощетинившийся юноша вжался в кресло, пойманный с поличным и не желая оправдывать свои «геймерские извращенства».

Его лишь одно волнует, что видно по лицу.

– Все верно, – проницательность служаки остра как дамасская сталь. – Ты хорошо постарался над взломом и перепрошивкой, но искоренить систему родительского контроля до конца не смог. Вот если бы не выкидывал учебники мне назло, может и прок бы от тебя вышел.

– Ну что же ты молчишь? Хоть бы напрягся и слезу пустил, лентяй.

Артур сжал руки в кулаки чуть ли не до крови, продолжая взглядом испепелять старого зануду; тот преспокойно достал пачку сигарет и закурил одну, уже не смотря на сынишку, обуреваемого желанием убить все живое.

– Эти твои пробежки – развлечение, которое распробовать жизнь тебе не даст. Это не устраивает ни меня, ни тебя. Признай, я прав.

– И что ты предлагаешь?

– Тут уж сам решай. Но оставаться здесь, в этих седых стенах, я тебе не дам больше.