Холод

Ебучие ворсинки перчаток начинали путаться в сухих растрескавшихся пальцах, резали их и сдирали на живую клочки омертвевшей кожи. Вчера… Или позавчера, Рома, вновь выйдя на улицу, после очередного «курсового» перечеркивания его несчастной папки с распечатками, попытался было замерзшие ладони в перчатки. Попытался, но тут же дернувшись от боли, запихал перчатки по карманам куртки. «Пиздец, че то нездоровая хуйня какая то, наверно от нервов» -Подумал Ромка, когда оставшиеся колючки старой кожи, вмёрзшей во внутреннюю подкладку перчаток, с резкой болью прорезали свежие кровавые трещины.

«Надо крем хоть что ли какой купить, а то это уже пиздец» … И с этими мыслями, зажав подмышкой куртки пакет и сунув руки в карманы, он рванул к пешеходному переходу…

Последние вот несколько этих дней он, почему-то, шел до дома пешком. Через парк, потом по ледяному бульвару, мимо здания, в котором работал когда-то отец и наконец по самой мучительной части этой прогулки-длинному мосту через замерзшую реку. Но оно все равно стоило того… Он любил при любом случае, на самом то деле, пройтись по этому маршруту.

Будь то обветренная зима или льющая осень. Просто как можно подольше идти одному, как можно дольше без всех. Как можно дольше, воткнув в наушниках любимые песни «рем дигги» и «триады». В последние же дни, опять-таки то ли эти, что вчера, то ли те уже, что были позавчера, Ромкин маршрут начал максимально путаться. То вдруг он оказывался в противоположной стороне города, возле машиностроительного завода, а то вдруг тащился, зажав курсовую под курткой, вообще где-то по вантовому мосту, дорога через который была такой же ледяной, как и через тот мост, но при этом в два раза длиннее. Ромыч и сам не понимал, как так происходило, но себя он оправдывал тем, что его доконала работа над курсачем и тем самым он максимально пытался отдалить возвращение домой, где снова всю ночь предстояло сидеть у компа и исправлять перечеркнутые страницы. Потому в последние дни потерянного этим дням счета, он возвращался домой из технаря только в поздней темноте. В темноте прошмыгивал в свою комнату, в темноте, на протяжении ночи, пытался что-то проделать с курсовой. Утром, ещё затемно уходил в технарь. Мало что успевало происходить в «затемно», потому что в «засветло» (простите за такое словоплюйство) хер что зимой успеешь. Всё в «затемно», дома то и не бываешь, пока светло. А и как-то не выходило в последние два (или три) дня вернуться засветло. Как-то уводила дорога.