Испанская одиссея

Берег, напротив, плющился и превращался (вместе с биографией двадцатилетнего бездельника) в узкую, едва различимую полоску суши между огромным неподвижным небом и морем, таящим предзнаменования грозных будущих событий.

Тёплый морской бриз просушил мою одежду. Я вернулся на корму и расположился на полюбившейся мне кормовой поперечине. Тихая отрешённая задумчивость овладела моим сознанием. Я опустил голову на грудь и вскоре уснул, обласканный попутным ветром и мерными покачиваниями моего нового пристанища.

5.

 СНОВИДЕНИЕ

И приснился мне сон. Плывёт наша яхта по морю всё быстрей, быстрей. Встречный ветер срывает с мачт паруса. Матросы карабкаются поправить парусиновые полотнища, но штормовой ветер гнёт мачты, сбрасывает братишек вниз, задирает их просоленные тельняшки.

Вдруг видится мне: вовсе не матросы это, а какие-то причудливые морские существа. Присосались хоботками к древкам мачт и ползут вверх друг за другом. Некоторые, самые бесстрашные, доползают до грот- брам-рея, не удержав высоты, шлёпаются на палубу и расползаются по корабельным щелям – только их и видели.

Я вглядываюсь в беспомощных каракатиц и уже готов посмеяться над их чудачествами, как вдруг слышу за спиной нарастающий гул водяного переката.

Оборачиваюсь и вижу: море сворачивается в одну огромную воронку. Ещё миг, и адская центрифуга увлекает нашу бригантину в океаническое жерло, ломает мачты и уносит красавицу яхту, будто щепку, в бездонную пропасть. Корпус яхты рассыпается на фрагменты. Я стою, обхватив ладонями покосившееся металлическое ограждение и вжав спину в покатую вертикаль капитанской рубки.

Вдруг кто-то надо мной кричит:

«Прыгай!». Я знаю, что через несколько секунд меня раздавит адский водоворот. Голос понуждает очнуться от безвольного оцепенения. Пугливое предвкушение ужаса сменяется беспричинной весёлостью. В гибельном восторге я прыгаю. Тотчас некая сила выхватывает меня из водной круговерти и несёт в сторону. Постепенно движение замедляется, я погружаюсь в глубоководную фиолетовую впадину и неспешно касаюсь дна.

Некоторое время лежу бездыханно. Отчётливо вижу, как сотни существ с любопытством тычутся в мои закрытые веки. Прихожу в себя, открываю глаза, оглядываюсь. Прямо передо мной огромный трон. Трон уродлив, хотя отдельные его фрагменты – седалище, спинка-вертикаль, подлокотники, выполненные в форме дельфинов, застывших в надводном прыжке,– весьма забавны. Они собраны из коралловых рифов розоватых и пепельных оттенков.