В крике от смерти

Уплотнение на правом плече, значит, он часто прижимал к плечу приклад. Характерные натертые мозоли на указательном пальце. Много раз нажимал на курок. Да и прошлые ранения. Повторяю, на бандита он не похож. Впрочем, выяснять это не наше дело. Еще раз спасибо, Аня.

– Здравствуйте, – послышался голос вошедшей в кабинет Светы. – В чем дело? Виталию стало хуже?

– Его надо положить на пару недель в больницу, – сказал врач. – Необходим курс активной терапии. Я об этом и хотел поговорить с вами.

Ирак

Три мощных взрыва прогремели почти одновременно.

Идущий по дороге легкий танк взрывной волной приподняло на левой лопнувшей в двух местах гусенице, крутнуло влево. И в него тут же ударил гранатомет. Грузовой армейский джип с лопнувшими колесами повалился набок, и по нему застучали выпущенные из автоматов очереди. Последним ехал открытый джип. Голова уткнувшегося в руль водителя повернула его, и машина съехала в кювет. Прежде чем джип остановился, из него выпрыгнули четверо и, отстреливаясь от открывших по машинам огонь партизан, бросились в канаву.

– Уходить надо, капитан! – отрывисто проговорил капрал морской пехоты США.

– Но там наши! – меняя рожок в автомате, крикнул мужчина в форме Иностранного легиона.

– Уходить надо, – подтвердил сержант.

Капитан морской пехоты одиночными выстрелами бил по продолжавшим стрелять партизанам.

– Вертолеты вызывайте! – крикнул сержант.

Легионер, пригнувшись, побежал влево. Над ним изредка посвистывали пули. Бойцы из канавы вели огонь по партизанам.

Послышался рокот подлетавших вертолетов.

– Где остальные? – подбегая, спросил легионер.

– В машине остались, – ответил рослый негр. – И на дороге пятеро или шестеро. Правильно вы говорили, полковник, – не стоило набиваться в фургон. А эти вояки, мать их, все на свой лад…

Рядом ударили ракеты, выпущенные из вертолета. Взрывная волна, приподняв полковника, бросила его животом на край канавы.

– Куда бьете?! – заорал негр.

Москва

Высокий русоволосый парень, открыв дверь магазина, пропустил вперед стройную рыжую женщину.

– Было бы очень хорошо, Миша, – строго проговорила она, – если бы ты открыл дверь мне с внуком в коляске…

– Мама, – мягко перебил он, – снова началось? Пока я твердо не встану на ноги и не буду…

– Снова началось! – уже сердито воскликнула она. – Позволю себе узнать, Михаил Евгеньевич: когда это произойдет? Я успею дожить?

* * *

– Я еду к Алихану, – сказал рослый загорелый мужчина лет тридцати пяти.