Форменное безобразие

Форменное безобразие

Борис Чечельницкий

Борис Чечельницкий обладает двумя редкими качествами. Во-первых, он виртуозен – до такой степени, до какой вообще может быть виртуозен человек, пишущий стихами. Создается впечатление, что Борис может сказать стихами все, что угодно. Впрочем, это скорее характеризует его как литератора-профессионала. Во-вторых, он умеет писать смешно, а это умение встречается едва ли не реже виртуозности. При этом он не сатирик. Он никого не ненавидит и не высмеивает, его шуткам чужды злость, едкость или цинизм.

По большей части природа комизма в стихах Бориса – языковая. И вот здесь-то начинается настоящее волшебство, не соотносимое ни с чем, кроме беспримесного искусства поэзии. Чечельницкому нет дела ни до чего земного: он только слышит и фиксирует сочетания звуков, порождающие смех.

Борис Чечельницкий

Форменное безобразие

Стихи

© Чечельницкий Б., текст, 2020.

© Гинзбург А., иллюстрации, 2020.

© Геликон Плюс, оформление, 2020

* * *

Крупное форменное безобразие

Заметки на непаханых полях

Кот диктует про татар мемуар.

    В. С. Высоцкий

Тернистый путь пройдя до тротуара,

Окинув взором неоглядный шлях,

Он подбирал слова для «мемуара»

На девственно непаханых полях…

Кудрявый пацаненок из детсада

В коротких шортах, в розовых соплях,

Был зелен и ухожен, как рассада,

Но дозревать отправлен не в парник,

В чем сердцу ни надрыва, ни надсада:

Он классный парень, ибо – ученик.

Не вундеркинд с прицелом на «маэстро»:

Пятерками не жалует дневник.

Достоин юниор приставки «экстра»

Лишь тем, что не левша и не правша.

Генетика уменья амбидекстра

В наследство припасла для малыша.

Что чем хватать по-прежнему загадка

И чем плести коленца, антраша:

Коряво пишет, двигается шатко.

Вручили очень средний аттестат.

Дилемма раздвоилась, как рогатка:

В какое встрять из двух возможных стад —

К станку и верстаку или за парту?

А Госкомпросс, тем паче Госкомстат

Не звали к постмодерну и поп-арту.

И двинул в пролетарии школяр,

Воспевший в рифму Ленинград и Тарту

И всё окрест, что видел окуляр.

Настало время воинского долга.

В том, как махал лопатою столяр,

Ни прока для отечества, ни толка.

Любя устав, как исламист талмуд,

Он, долг вернув, переживал не долго

И нацепил супружеский хомут.

Семья в пеленках, при смерти держава,

В карманах – ветер, узы часто жмут.