Секрет опричника; Преступление в слободе

 – Книга все равно вышла, только на год позднее. Некоторые ваши замечания я учел.

– Значит, моя рецензия в какой-то степени помогла вам?

– В целом книга мало отличается от рукописи. Я по-прежнему считаю, что гипотезы в истории и краеведении не только допустимы, но порой и необходимы. Как, впрочем, и в любой другой науке. – Пташников заносчиво посмотрел собеседнику в глаза.

– А я, с вашего позволения, когда речь касается истории, по-прежнему предпочитаю оперировать только фактами.

– Воля ваша, – покорно вздохнул краевед.

Помолчав, Окладин осторожно спросил, вероятно, уже догадываясь, каков будет ответ краеведа:

– Скажите откровенно, Иван Алексеевич: вы разделяете мнение нашего загадочного попутчика, что существовал заговор против Грозного и царевич погиб в результате этого заговора?

– По правде говоря, я не могу избавиться от ощущения, что он и впрямь располагает какими-то неизвестными материалами.

В глубине души я был целиком согласен с краеведом в оценке чернобородого, но и на этот раз оставил свое мнение при себе.

Однако наблюдательный Окладин, видимо, угадал мои мысли и, взглянув на меня, не удержался от саркастического замечания:

– Может, нам попался новый Агасфер?

– Кто? – не сразу понял краевед.

Окладин пояснил:

– Агасфер, осужденный Богом на вечные скитания за то, что не помог Иисусу Христу, когда тот с крестом шел на Голгофу. Может, наш странный попутчик видел Ивана Грозного своими глазами, присутствовал при гибели царевича? Только так можно объяснить эту удивительную, как вы считаете, осведомленность в событиях того времени.

Краевед даже не улыбнулся, сообщение чернобородого и сейчас не давало ему покоя.

Непонятно по какой причине, но интерес Пташникова к нашему чернобородому спутнику все больше не нравился Окладину, с виду человеку сдержанному и рассудительному. Пряча усмешку в уголках тонких губ, он сказал Пташникову:

– Заодно надо было спросить у этого новоявленного Агасфера о сыне Соломонии Сабуровой.

Помнится, в своих краеведческих записках вы утверждали, что в Покровском монастыре Суздаля, куда сослал княгиню ее муж Василий Третий, у нее родился сын – брат Ивана Грозного.

– А вы в своей рецензии не смогли достаточно убедительно опровергнуть эту версию! – запальчиво проговорил краевед. – Как, впрочем, и многие другие версии, которые были изложены мною в рукописи.

И только тут до меня дошло, что фамилия краеведа мне знакома.