nD^x мiра

Тревога стекла незримой тенью в бетонный пол, а за ней пришла подавляющая волю усталость. Маша умела чувствовать это состояние заранее, надо было успеть сесть, лучше лечь куда-нибудь, чтобы не свалиться в обморок. Также падали неопытные разведчики и волонтеры на заданиях, съедавшие на ходу пайку. Она расскажет Каю, что им дают, но позже, когда они будут одни.

Маша спала, а Кай думал, что это несправедливо, вот так сидеть и прятаться. Потом он стал думать, что такое справедливость, и что она значит для них, живущих под обстрелами, запертых в подземных жилищах, в которые роботы не могут пробраться, а патрули бояться.

Если бы был жив Бобр, он бы спросил его, Бобр всегда знал на все ответы.

– Мне пора, – Маша проснулась и, сверившись с часами на руке, вздохнула. – Вот, забыла совсем. Это тебе.

Она вытащила из нагрудного кармана куртки шоколадный батончик, крохотный привет из мирной жизни, невиданных краев, где люди живут счастливо, едят досыта и не боятся. Так им рассказывали в школе, не объясняя, почему они не могут уйти туда, покинуть эту проклятую землю.

Это была запретная тема, дети чувствовали, понимали на ином, животном уровне. Несколько раз в год приходила гумпомощь, что в ней было знали немногие, распределением занимались пожившие и их дети. Так было заведено, и никто не задумывался, что может быть иначе.

– Напополам, – улыбнулся Кай и разломил батончик.

– Я в тебе не ошиблась, – улыбнулась Маша. – Знаешь, как тяжело было хранить его и не съесть самой?

– Сдохнуть можно, – ответил Кай, и они злобно рассмеялись, как карикатурные злодеи из фильмов, в библиотеке были очень старые фильмы, в которых было все четко и понятно – это злодей, а это герой, все остальные в лучшем случае реквизит.

Все дети мечтали съесть большую плитку или разом запихать в себя два, а если повезет, то три батончика, пока у тебя не отняли. И это была совсем другая еда, непохожая на все, что они привыкли есть, что-то просыпалось внутри, непонятное, пугающее и желанное.

– Я люблю тебя, – прошептала Маша, от ее губ пахло шоколадом и орехами, Кай знал, что это орехи, но никогда их не видел, только на планшете.

Она грустно улыбнулась, поцеловала и спрыгнула на пол. Когда она уставала, то западала на левую ногу, но сейчас она была полна радости, может, счастья, Маша не знала.

– Съешь все, пожалуйста. Я тебя найду.

Она ушла. Кай посмотрел в тарелку, придвинул лавку и отключил голову – всегда помогало, когда надо было заниматься скучным и утомительным делом.