Череп Чёрного Колдуна

Это ж представить даже боязно… – Елька весь дрожал мелко, особенно руки.

– А ты не представляй. Ты о деле думай. – Наставительно отвечал Чурляй. – Велесовы покойники так просто никого не тронут. Вот если Веры в то, зачем идёшь, в тебе нету, тогда, точно, счавают. Верой Воскрешения живы они в смерти своей, и без Веры идущих ни за что не пропустят. Так что, решайте: кто со мною, айда. Кто нет – того я тут прямо на нож поставлю. У меня выбора нет, я для себя всё решил, и никаких случайностей али там разглашения тайны похода допустить не могу.

Первым отозвался Нечай Голован.

– Я пойду. – И, помолчав, добавил. – Череп Колдуна Чёрного желания исполняет, самые сокровенные. Для меня это – единственный способ получить в жизни этой, чего хочу я, и без чего мне жить далее бессмысленно.

– И что ж ты у него попросишь? – Встрял Елька. – Мозгов, что ли, ещё да втору голову для них, потому как в одной-то и твои уже с трудом вмещаются?

– Замолкни.

Чурляй смотрел теперь на Ельку так, что Елька весь в комочек сжался.

– Ты здесь пока ничего, кроме душонки труслявой да языка брехливого товариществу нашему не показал ни разу. Вот оттого и спрашиваю я тебя, Елька Конь: а надобен ли ты нам в походе суровом? Чем докажешь ты своё право идти с нами на дело лютое, в подземелье страшное с целью наиважнейшей? Говори.

Елька в ответ затараторил, сбиваясь, словно его вдруг прорвало после долгого тягостного молчания.

– Так я, это… у меня к Черепу Чёрному тоже просьба есть. А пока идём, я проводник вам буду в темноте той, подземной! Кроме ж меня никто тьму не видит на сто шагов вперёд, аки свет белый. А потом, я ведь по части замков мастер: любой открыть – плёвое дело! Ты сам знаешь, Чурляй: родитель мой, вечная ему память, вор был первостатейный, а когда его купцы споймали да и забили, тому уж десятый годочек, я среди всех-прочих выбран был братвой лихой завместо его сундуки-лабазы хитрой фомкой да отмычкой открывати.

– Не убедил. – Чурляй вынул из голенища нож и потрогал большим пальцем остриё. – Замки я и сам вскрывать горазд. А тьма – что нам тьма? Факелы зажжём. Нет, Елька. Видно, без тебя обойдёмси.

– Слово заповедное! – Закричал Елька, пятясь.