Заоблачная звезда. Фарагундо

Спор быстро перешёл в монотонный гул подобного гулу пчелиного роя. Доктор попросил снести тело покойного на пирс и уложить его у края первой улицы, уходящей в пригород. Так и сделали. По процедуре, труп должны были осматривать в присутствии жандармов в морге. Доктору, Корьезе предстояло рассказать всё это ещё раз.

Блюстителей порядка известили ещё час назад, но они не торопились, так как обед у них был особым временем суток. И именно с него, у них начинался день и всё остальное!

Прошло немного времени и на шхуне приняли простое решение – как поступить со змеёй.

Взяли длинную палку и на конец зацепили самозатягивающуюся верёвочную петлю. Когда змею удалось захватить петлёй, то после некоторых усилий её вытянули из сетей, и хотели было разрубить на палубе, но она выскользнула из петли и, упав в воду, была такова.

Подъехавшие жандармы осмотрели шхуну. Они не торопясь погрузили в свою повозку, запряженную двумя лошадьми труп, и вместе с доктором уехали в морг. В толпе зевак был уже известный нам сосед Фарагундо Андрэ.

Он повёл Фарагундо домой по улицам, которые были безразличны восемнадцатилетнему парню, получившему в свой День рождения самый прискорбный подарок, который только может быть!

Вдруг случайная мысль скользнула в его голове:

– Люди воцерковленные, а тем более – христиане, по своему вероисповеданию знают, что Бог может попустить человеку разные события. Так, например, иногда полезно и поболеть или потерять кого-то из близких родственников для вразумления или становления на путь истинный, то есть принести Богу истинное покаяние!

Именно эти мысли, и не какие другие, настойчиво пробегали ещё и ещё раз в его голове.

Это были слова священника из последней проповеди в прошлое воскресенье.

Подходя к дому Фарагундо, Андрэ приостановился. Он немного наклонил голову и тихо сказал:

– Прости меня, что утром я так неудачно пошутил на счёт твоего отца, улова и выручки!

Фарагундо не поднимая головы, покивал и, повернувшись, подошёл к калитке своего дома. Из окон дома шел тихий многоголосный и беспрерывный женский плач.

Он прошёл в дом и увидел мать с сестрой, уронивших свои головы на руки и двух соседок – тетю Алиду и свою крестную – Ферсину, которые безутешно рыдали, сидя за круглым столом. Он бросился к матери и сестре и обнял их. Крупные слёзы катились из его глаз по щекам и прятались в волосах матери и Адель.

– Как же мы теперь без на-а-шего до-ро-гово па-а-а-апочки! – рыдала, всхлипывая Адель и еще сильнее заливалась слезами.