Записки из зеленого блокнота

– Ну где тут WC?

– Это что такое?

– Где можно поссать?

– Ох, туалет… Ха-ха-ха-ха. Пройдите прямо… ах-ха-ха-ха, поверните налево… ах-ха-ха-ха, – под хохот уборщика я справился со своей проблемой.

Такие моменты вбивают в колею, из которой тебя так несуразно выкинуло. В начале пути был план и все было хорошо, терпимо. Трудности преодолевались, ведь все шло довольно хорошо, хоть и с проблемами. А без него, я стал паниковать и вести себя, как те, кого презирал. Ну ничего, сейчас будет самолет, опять есть план.

А со стыдом даже как-то проще будет засыпать. Сев жопой на холодный пол, я попытался поспать еще немного, но так и не уснул, до самого утра.

4

Я не так давно оказался совершенно один и в голове, которую трясет от страха и приближающегося фатализма, появились лица. Тех, кто действительно важен, а не тех, кто снует рядом. Поняв сколько ненужных лиц в моей жизни, вымотанный, с силой, наверно, лишь духа, двигался дальше, двигал громоздкий, барахлящий механизм, который раньше звался телом.

Опять попутчица. Возможно та самая, но нет. Хочется не попутчицу, а доброго, нежного, любящего и невозможного.

Ненавижу блять самолеты, узкие как девственницы, неудобные как гондон. Проблема сна, все актуальнее. Жертвой моей бессонницы стал сидящий рядом пассажир.

Девушка восемнадцать-двадцать лет, с кудряшками и маленькими как кнопки глазами. Разговаривала по телефону с акцентом, за что была поймана мною и выведена на разговор. Слово за слово и вся жизнь как на ладони.

Дай человеку высказаться, и он расскажет больше, чем под пытками.

восемнадцатилетняя еврейка из Израиля. Знает много языков: испанский, немецкий, русский и английский. В семье у нее разговаривают на русском и иврите. Про быт и дела на иврите, ругань и мат – ну тут мы победили и задушили древнюю культуру. Добрейшей души человечек. Также, не типично для восемнадцатилетней девушки, занимается дзюдо, участвует в соревнованиях и живет в Словакии отдельно от родителей.

Парадокс, загадка, акселерат, комсомолка и активистка. Угрюмый, небритый и нелюбимый уже очень долго, на ее фоне я выглядел, мягко говоря, никчемным.

Мы садимся в Денвере, пристегните ремни безопасности и приведите спинки стула в горизонтальное положение. Ненавязчивое прощание, она пошла на улицу, так как за ней приехал автомобиль, а я опять побрел в неизведанное.

Походив вокруг и таращась на всякие закусочные, памятники и стенды, пошел на выход.