Никак

И господь его знает, какие еще подробности аналогичного размера могли бы вскрыться в ходе дальнейшей работы, если бы не его вспыльчивый нрав. Серьезный нефтяник, решивший, видимо, в целях дезинфекции собственной кармы сделать эко-френдли бренд из переработанного пластика, сам оказался куда менее френдли, чем его потенциальное детище. Алисин звонок, начавшийся с бодрой оправдательной речи на тему «Я немного задержусь», был прерван так же резко, как подача российской нефти в Беларусь:

– Задержитесь на полчаса? Мое время слишком дорого стоит, особенно когда плачу? я.

Мы с вами не сработаемся, так своему работодателю и передайте, – отрезал магнат и повесил трубку. Хотя по тону повествования казалось, что он и глазом не моргнув мог бы легко провернуть это с самой Алисой, окажись она где-то неподалеку.

Как передать Валерию Сергеевичу (именно Сергеич проходил по категории «работодатель»), что Алиса сорвала ему сделку на 300 тысяч долларов, а себе – нервную систему, которая у нее была на миллион, Алиса не знала.

Замять явно не удастся. Можно, конечно, прийти и демонстративно уволиться, но вряд ли это поможет. Оставался еще беспроигрышный вариант – повеситься. Но в момент, когда он пришел в растрепанную голову Алисы, она услышала за дверью смех своего четырехлетнего сына, уже часа три как развлекающего няню салютом из «Лего». Попросив себя перестать заниматься идиотизмом даже мысленно, Алиса простонала:

– Вот и расположила к себе нового клиента… Вот и получила годовой бонус… Вот и выплатила ипотеку… С добрым утром, Алиса…

Ту-дум: Утро добрым не бывает.

Шутка! – металлическим голосом отозвалась «умная» колонка, установленная на тумбочке. Ее тоже звали Алиса. Ни на одно другое имя она не откликалась и без именного обращения музыку не ставила, новости не зачитывала и не рассказывала о погоде. Алиса человеческая давно смирилась со всеми каламбурами, возникающими в ее жизни из-за присутствия столь одноименного бота в ее судьбе.

«Я же мать, я же руководитель отдела, я же взрослый человек, у меня же красный диплом!» – Алиса беспощадно грызла свое внутреннее «Я», будто оно олицетворяло безглютеновый цельнозерновой тост.

К слову, реальный тост она тоже грызла параллельно на бегу, оставляя за собой шлейф крошек по всему периметру паркета.

«Моя жизнь разрушается на глазах! Мою жизнь надо срочно спасать! Но КАК?![4 - Пожалуй, лучше заранее предупредить! Данный вопрос сквозным алеющим канатом протянется через весь сюжет сего произведения.