Выгон

С тех пор как я уехала отсюда, прошло более десяти лет, и детские воспоминания смешиваются с недавними событиями – теми, что побудили меня вернуться на Оркни. Силясь открыть ворота, я вспоминаю, как твердила напавшему на меня человеку: «Я сильнее тебя».

В конце зимы земля коричневая и изможденная, и Выгон выглядит бесплодным, но я знаю его секреты. Как выяснилось, его разрушенная и заросшая ограда была построена еще в эпоху неолита, а часть камней, составляющих расположенное в десяти километрах отсюда Кольцо Бродгара, добыли в карьере, который находится совсем недалеко к северу.

Видимо, один из этих камней как раз и лежит расколотый на склоне холма. Может, его обронили по дороге к Кольцу четыре тысячи лет назад. Помню, тут гнездилась стая полярных крачек; в сезон спаривания они пикировали у нас над головами так низко, что задевали нас крыльями. Летом здесь можно обнаружить находящегося под угрозой вымирания шмеля-чесальщика, опыляющего красный клевер, осенью тут растут галлюциногенные грибы, а на скалах круглый год красуется редкий вид морских водорослей, Fucus distichus, – он растет только на омываемых волнами скалистых северных побережьях.

В верхней части Выгона находится столбчатый морской утес размером с башню, известный как Спорд или Стэк о’Ру. Когда-то он был частью скалы, но теперь отделен от нее проливом. Летом на утесе гнездятся тупики, глупыши, бакланы, морские чайки и вороны. Я обычно пробиралась, тщательно обходя кроличьи норы, по поросшему травой склону к уступу, самому уютному месту, чтобы устроиться поудобнее и полюбоваться морскими птицами, посмотреть, как глупыши шумно защищают свои гнезда, а тупики возвращаются из морской дали.

На Выгоне нет никаких заборов, которые преграждали бы овцам путь к скалам и утесам. В первые годы жизни на ферме папа спускался и помогал застрявшим овцам выбраться, но по мере того, как стадо взрослело, молодые овечки начинали лучше ориентироваться на местности и всё увереннее держались на ногах.

Недавно прошел дождь, и спускающаяся к морю речушка разлилась.

Когда-то мы с братом, Томом, любили играть здесь, толкая друг друга и собаку под каменный мостик. Кулики-сороки и кроншнепы вили гнезда в тракторных колеях, и мы бегали за птенцами, чтобы недолго подержать в руках их мягкие, горячие, бьющиеся тельца, а затем отпустить.

Я останавливаюсь на том месте, где в детстве видела, как сосед выскочил ненадолго из своего новенького трактора, чтобы открыть ворота, но не потрудился нажать на тормоз.