Веселая наука

Нет, у нас отбило охоту к таким приемам, мы знаем, что это дурной вкус, мы не хотим гнаться во что бы то ни стало за истиной, у нас уж нет такого юношеского легкомыслия в любви к истине: для этого мы уже слишком опытны, слишком серьезны, слишком радостны, слишком глубоки и слишком часто для этого мы обжигались… Мы уже более не верим, чтобы истина все-таки оставалась истиной даже после того, как мы снимем с нее покрывало; мы достаточно пожили, чтобы верить в это. Теперь уже в силу приличия мы не стремимся видеть все обнаженным, непременно всюду присутствовать, все понимать и «знать».

Иногда лучше с уважением относиться к той стыдливости, с которой природа прячется за загадками и пестрой неизвестностью. Быть может, истина и есть та женщина, которая не без причины не показывает своих оснований.

Уже не Baubo ли имя ее по-гречески?.. О, греки эти! Они умели жить: для этого надо было храбро оставаться на поверхности, в изгибах, на самом верху, боготворить мир, призраков, верить в формы, тоны, в слова, в целый Олимп призраков! Греки эти, несмотря на всю свою глубину, были людьми поверхностными.

А разве не к тому же приходим мы, смельчаки, которые отважно взобрались на самые высокие и на самые опасные вершины современной мысли и, оглянувшись вокруг себя, посмотрели вниз? Разве мы в этом отношении не те же греки? Не те же поклонники формы, тонов и слова? а потому и не те же служители искусства?

Рута возле Генуи, осень 1886 г.

Шутка, лукавство и месть

(пролог в немецких рифмах)

Приглашение

Рискните вы, вкушающие, отведать моей пищи!

И уже на следущий день вы найдете ее более

приятной.

А через день еще будете считать ее вкусным блюдом!

И если вы тогда пожелаете еще и еще,

То ведь старые мои произведенья

Вдохновляют меня на новый труд.

МОЕ СЧАСТЬЕ

С тех пор, как в поисках блуждать я утомился,

Конец всему, приискивать я научился.

С тех пор, как ветр противный я встречаю,

По всем ветрам свой парус распускаю.

НЕУСТРАШИМЫЙ

Глубоко рой там, где пришлось тебе стоять!

Ведь в недрах клад!

И темным людям предоставь кричать:

Внутри земли повсюду ад!

РАЗГОВОР

А. Был я болен? а теперь здоров?

Кто ж лечил тогда меня!

Как забыл все это я!

Б. Верю я, что ныне, друг, ты излечился:

Ведь здоров лишь тот, кто забыть все научился!

ДОБРОДЕТЕЛЬНЫМ

Доблестям нашим должно двигаться так же легко,

Как Гомера стихи совершают движенья свои.