Скорее счастлив, чем нет

Потом прикладывает карту еще раз:

– Чувак, на счете ноль.

– Не, там должна быть пара долларов.

– Увы, ты беднее Брюса Уэйна, которому заморозили счет в банке, – отвечает Стэнли.

Достал уже. Я молчу, что грубить клиентам нехорошо, но он мусолит эту тупую шутку уже несколько месяцев. Ясен перец, я беднее, чем когда-либо бывал Брюс Уэйн; куда мне до него?

– Я тогда отложу для тебя комиксы?

– Да не, забей. Обойдусь.

Подходит Женевьев:

– Все нормально, малыш?

– Ага, ага. Погнали дальше?

Щеки горят, глаза слезятся.

Дело даже не в том, что я остался без комиксов – мне же не восемь! – просто я жестко опозорился перед девушкой.

Даже не взглянув на меня, Женевьев достает из сумки несколько баксов; теперь мне еще стыднее, хотя куда уже?

– Сколько с нас?

– Жен, не надо, все нормально.

Она, не слушая, расплачивается, отдает мне пакет с покупкой и начинает рассказывать, какую картину задумала: оголодавшие падальщики гонятся по дороге за тенями мертвых, не догадываясь, что трупы все это время у них над головой.

По-моему, классная идея. И хотя мне очень хочется поблагодарить ее за комиксы, я рад, что она сменила тему. Так мне хотя бы не стыдно.

– А помнишь, Кайл сгонял в Летео?

«А помнишь?» – наша дурацкая игра, мы «вспоминаем» события, которые случились совсем недавно или происходят прямо сейчас. Отвлекая Женевьев игрой, я веду ее сквозь Форт-Уилли-парк на Сто сорок седьмой улице, мимо почты, где работал папа, мимо заправки, где мы с Бренданом когда-то брали жвачки-сигареты от стресса (мы иногда смеемся, как это было глупо и по-детски).

– Может, это и неправда, никто из наших с тех пор его не видел. – Женевьев крепко берет меня за руку, запрыгивает на спинку скамейки и проходит по ней, жутко вихляя во все стороны. Однажды она все-таки раскроит себе череп, и я пойду умолять Летео помочь мне забыть это зрелище. – Сарафанное радио мамы Фредди тоже может ошибаться. И еще, технически Кайл не забывал Кеннета.

В Летео не стирают воспоминания, только подавляют.

Женевьев, как и я, не верит в операцию. А ведь она когда-то верила в гороскопы и гадание на таро!

– По-моему, что забыть, что никогда не вспоминать – без разницы.

– Наверно.

В итоге Женевьев все-таки падает, и я успеваю ее поймать. Увы, мне не удается героически подхватить ее на руки и унести навстречу закату. Она могла хотя бы упасть прямо на меня, мы бы посмеялись и поцеловались.