Граф Монте-Кристо

– Если мы захотим, – сказал Данглар, – он будет тем же, что и теперь, а может быть, и того меньше.

– Что ты говоришь?

– Ничего, я говорю сам с собою. И он все еще влюблен в прекрасную каталанку?

– До безумия; уже побежал туда. Но или я очень ошибаюсь, или с этой стороны его ждут неприятности.

– Скажи яснее.

– Зачем?

– Это гораздо важнее, чем ты думаешь. Ведь ты не любишь Дантеса?

– Я не люблю гордецов.

– Так скажи мне все, что знаешь о каталанке.

– Я не знаю ничего наверное, но видел такие вещи, что думаю, как бы у будущего капитана не вышло неприятностей на дороге у Старой Больницы.

– Что же ты видел? Ну, говори.

– Я видел, что каждый раз, как Мерседес приходит в город, ее провожает рослый детина, каталанец, с черными глазами, краснолицый, черноволосый, сердитый. Она называет его двоюродным братом.

– В самом деле!.. И ты думаешь, что этот братец за нею волочится?

– Предполагаю – как же может быть иначе между двадцатилетним детиной и семнадцатилетней красавицей?

– И ты говоришь, что Дантес пошел в Каталаны?

– Пошел при мне.

– Если мы пойдем туда же, мы можем остановиться в «Резерве» и за стаканом мальгского вина подождать новостей.

– А кто нам их сообщит?

– Мы будем на его пути и по лицу Дантеса увидим, что произошло.

– Идем, – сказал Кадрусс, – но только платишь ты.

– Разумеется, – отвечал Данглар.

И оба быстрым шагом направились к назначенному месту. Придя в трактир, они велели подать бутылку вина и два стакана.

От старика Памфила они узнали, что минут десять тому назад Дантес прошел мимо трактира.

Удостоверившись, что Дантес в Каталанах, они сели под молодой листвой платанов и сикомор, в ветвях которых веселая стая птиц воспевала один из первых ясных дней весны.

III. Каталанцы

В ста шагах от того места, где оба друга, насторожив уши и поглядывая на дорогу, прихлебывали искрометное мальгское вино, за лысым пригорком, обглоданным солнцем и мистралями, лежало селение Каталаны.

Однажды из Испании выехали какие-то таинственные переселенцы и пристали к тому клочку земли, на котором они живут и поныне.

Они явились неведомо откуда и говорили на незнакомом языке. Один из начальников, понимавший провансальский язык, попросил у города Марселя позволения завладеть пустынным мысом, на который они, по примеру древних мореходов, вытащили свои суда. Просьбу уважили, и три месяца спустя вокруг десятка судов, привезших этих морских цыган, выросло небольшое селение.