Девочка без имени

В голову лезли тяжёлые мысли о смысле жизни, собственной никчёмности, тоскливые воспоминания о чём-то упущенном и потерянном и отчаяние от того, что в будущем ничего не изменится. Он не знал, что именно хочет изменить и от этого становилось лишь тяжелее.

Но сейчас он хотел согреться.

– Давай, – кивнул Тану. – Слушай, а налей мне ещё кофе и влей в него стопку.

Айко посмотрела на кофеварку.

– Тут как раз на одну чашку осталось, – сказала она. – Сейчас разогрею.

Она нажала кнопку и достала из-под стойки початую бутылку коньяка.

– О, закипает. Ну, давай чашку!

Тану допил остатки и протянул чашку Айко. Та налила кофе и разбавила его коньяком.

– Как крепко! – сказал Тану, отпив из чашки.

– Пятьдесят на пятьдесят! – усмехнулась Айко. – Самая лучшая пропорция!

Она отхлебнула из бокала, поморщилась и шмыгнула носом.

– Всё-таки я простыла.

– Промокла с утра?

– Да, – кивнула Айко. – С утра встала, в окно смотрю – туч вроде нет. Ну, я зонтик и не взяла, а только от дома отошла, он и начался. Я уж домой не пошла, а то бы к открытию не успела, да и переодеться тут есть, во что, – она снова отхлебнула. – Но промокла, как собака. Пришла, в зеркало посмотрела, а у меня даже губы посинели!

– Коньячком согрелась? – улыбнулся Тану, почувствовав, как по телу разливается приятное тепло.

– Ага, сейчас! – фыркнула Айко. – В начале рабочего дня! Нет, исключительно кофейком.

Тану хлебнул и посмотрел в окно.

– Нет, это никогда не закончится, – сказал он, – хоть всю ночь просиди.

Он посмотрел на часы и присвистнул:

– О, так уже почти девять! Надо домой идти.

– А мне надо закрываться.

– Так рано ещё вроде.

– Ты думаешь, кто-нибудь придёт? – ухмыльнулась Айко. – За последние полтора часа только ты один и зашёл.

В этот момент колокольчик двери звякнул и в кафе вошёл пожилой мужчина в чёрной одежде проповедника Нового Рассвета. Он вытер мокрое лицо, фыркнул и принюхался.

– Ну и погодку послали нам небеса! – с улыбкой сказал он, подойдя к стойке.

– Не то слово, – ответила Айко, пряча бокал.

Её движение не осталось незамеченным.

– Не волнуйтесь вы так, – лукаво прищурился проповедник, – я всё понимаю. Мне в такую погоду тоже порой хочется согреться чем-нибудь крепким. Но, увы, – тут он развёл руками и с улыбкой посмотрел на Тану, – приходиться довольствоваться исключительно кофейком. Иногда даже синтетическим!

Тану понимающе кивнул:

– Да, синтетика это гадость.