Фактор страха

И тут профессионалы чувствовали некоторую свою ущербность и комплексовали. В сущности, в основе многих человеческих трагедий лежит чувство зависти. Каждый сотрудник считал себя не менее умным, чем эксперт, пусть даже такой известный. И лишь очень немногие настоящие профессионалы воспринимали Дронго как гроссмейстера той игры, в которой сами были мастерами.

Шевцов был опытным и старательным, но еще не мастером, а только кандидатом в мастера. Он с недоверием смотрел на Дронго, который каким-то непостижимым образом добивался весьма впечатляющих результатов.

Шевцов не хотел верить ни в аналитические способности эксперта, ни в его опыт. За свою многолетнюю практику майор пришел к выводу, что без долгой кропотливой работы и обстоятельного изучения материалов нельзя решить ни одну задачу. Все разговоры о гениальных озарениях не для него. Он просто не верил в них. И каждый раз, встречаясь с Дронго, который с блеском опровергал его принципы, майор мрачнел, подсознательно понимая, что этот человек способен бросить вызов всей устоявшейся системе их работы.

Капитан Гадаев сидел в кресле с удрученным видом. Он винил в случившемся только себя и старался отвечать на вопросы следователя предельно искренне, ничего не скрывая. Он уже вынес себе приговор, считая, что не имел права никуда отлучаться.

Майор Шевцов молча поднялся и хмуро кивнул Романенко и Дронго, когда те приблизились.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Дронго. Он помнил об их трениях в Амстердаме.

– Вы видели убийцу? – спросил Романенко Гадаева, тот вскочил, но головы не поднял.

– Нет, – признался капитан, – когда я выбежал, все было кончено. Помчался вниз, но там никого не нашел. И в общем зале никого подозрительного не обнаружил.

– Когда вы вышли из туалета? – спросил Романенко.

– Когда услышал крики женщины, – виновато ответил Гадаев, – пожалуй, через несколько секунд. Пока добежал, прошло еще две или три секунды. Пока спускался с лестницы, еще пять-шесть.

У преступника было время скрыться, – добавил он, глядя в глаза Романенко.

– Это мы все проверим, – сурово вставил Шевцов, покосившись на Дронго, видимо, ожидая, что тот вмешается в разговор, но Дронго молчал.

– Плохо получилось, – пробормотал Всеволод Борисович, – мы искали Труфилова по всему миру, привезли, наконец, в Москву, а его тут убили. Обидно.

– Вы так ничего и не скажете? – не выдержав, спросил Шевцов Дронго.