Фактор страха

И первой жертвой будешь ты.

– Мы его найдем, найдем, – бормотал Павлик, – обязательно найдем.

– Не найдете, – презрительно бросил Георгий. – Труфилов убит сегодня. В аэропорту. Чиряев работает лучше нас, хоть и в немецкой тюрьме сидит. Как ты сказал, контакты не удалось установить? А почему Жене Чиряеву удалось? Да ты вообще ничего сделать не можешь! Или не хочешь?

– Я узнаю, узнаю, обязательно узнаю, – бормотал Павлик, холодея от ужаса, – мы все узнаем. Я его достану...

– Поздно, – сказал, как отрезал, Георгий.

 – Теперь уже поздно, Павлик. Ничего сделать нельзя.

Чертежник задрожал от страха. Он понял, что подписал себе смертный приговор.

– Я не виноват, – бормотал он, – не виноват... Я сам не знаю... Хашимов не смог. Он не смог...

– Двенадцатого мая в Берлине состоится суд, Павлик, – напомнил Георгий, – послезавтра. Нужно показать Чиряеву, как нехорошо обманывать друзей. У него ведь остались в городе объекты, магазины, казино. Или я ошибаюсь?

– Нет, нет, не ошибаетесь, – Павлик облизнул губы.

У него появился шанс. Возможно, удастся уйти отсюда живым.

– Он должен понять, как нехорошо поступил с нами, – продолжал между тем Георгий. – Надо его унизить. Все должны узнать, что он уехал за границу, не уплатив долги. Пусть он попсихует.

– Я знаю, – торопливо сказал Павлик, – знаю его женщину. Его знакомую. Его хорошую знакомую, – он говорил, от страха глотая слова.

– При чем тут его знакомая? – не понял Георгий.

– Вы же говорите, нужно его унизить, – облизнул губы Павлик.

 – Мы знаем, где она живет.

– Какая же ты сволочь, Павлик, – удивленно сказал Георгий, – я думал, ты мужчина, а ты, оказывается, мразь, дерьмо. – Он задумался. Восточному человеку неприятна была сама мысль о том, чтобы использовать в таком деле женщину. В подобных разборках запрещено трогать женщин и детей. Это негласное правило. Впрочем, у воров в законе обычно не бывает семьи...

– Нельзя это делать, – поморщился Георгий, – такое в городе не прощают. Если сегодня мы тронем женщину Чиряева, завтра его боевики начнут стрелять в наших женщин.

Так что не лезь ко мне с такими гнусными предложениями. – Последние слова Георгий произнес как-то неуверенно, и Павлику это придало бодрости.

– У нее друг был, еще до Чиряева. Она его содержала. Все об этом знали. Потом появился Чиряев, и тот мужик отвалил. Ему объяснили, чтобы близко не появлялся. Но он может снова появиться. А мы сфотографируем. Никакого насилия. Пусть Истребитель посмотрит на эти картинки.