Втора. Иллюзия жизни. Том 4

Втора. Иллюзия жизни. Том 4

Александр Евгениевич Владыкин

Это последняя из четырёх книг о Вторе и её друзьях. Все книги о Вторе – это сказки для взрослых. Я оставил много окон для будущих бабушек и дедушек, чтобы они, рассказывая сказки своим внукам, имели возможность что-то убрать из прочитанного, а что-то добавить от себя.Содержит нецензурную брань.

Миры Мооз

Глава 1 Вперёд к звёздам

Наша исследовательская межгалактическая лаборатория заканчивала свою работу в отведённом нам секторе. После напряжённого графика взятия проб, в маленькой части галактики Млечный путь, вобравшей в себя сотни звёзд и миллиарды планет, крупных астероидов, имеющих атмосферу, и комет, с различным внутренним содержанием газов.

Созвездие Лебедя казалось игрушкой, со своим маленьким набором звёзд. Командор, самое неприятное и скучное, оставил на конец экспедиции. Из-за своей протяжённости, это созвездие было самым не изученным, никому не хотелось сотни лет провести в антигравитационных капсулах, пока не пришёл период, когда человек научился манипулировать временем и пространством, увязав эти понятия, как физические вектора, в одну ось координат, с привычными нам величинами, как скорость, сила тяжести и объём. Ребята радовались очередной остановке корабля, скорее напоминающего маленький город, с непривычным расположением отсеков и переходов, переходящих в площади, совсем не похожего на то, что я рисовал в своих мечтах. Мне не повезло, при взятии последних проб, разбилась пробирка в моих руках, и я умудрился получить генетическую инфекцию. Нет, чувствовал я себя хорошо, превосходно, но доктора исследующие пробы моей крови, заперли меня в карантинный блок, изолировав от остального персонала; в качестве общения оставив мне рухлядь, отдалённо напоминающую квазоандроидный компьютер, не связанный с общегалактической сетью, и Лома (или Лому), как вам угодно. Лома – это самообучающийся робот, серии XOM – двадцать s, он не любил, когда сокращают его имя, оно напоминало ему одно из ругательств на языке, который он знал, а он знал их множество, и успешно бы мог справится с ролью переводчика в каком – ни будь малоизученном мире, если бы морально не устарел, как модель с ограниченными возможностями применения. Вот так я и проводил свой досуг, в компании робота и надоевшего компьютера, с устаревшей проекцией экрана на сетчатку глаза. Организму пришлось перестраиваться, выращивать модем в коре головного мозга, для привычного восприятия компьютерного изображения.