Лихая звезда

 – спросил Антон.

– Влип я, Тоха. Я, честное слово, не хотел, чтобы ты знал! И дверь тебе велел закрыть… ну, мы же за одной партой сидели…

– А если бы я не задвинул дверь тахтой?

– Ох, не спрашивай… Когда накатит – ничего не соображаешь, а я третий день в дороге… нельзя было, понимаешь, я держался. Если бы увидел тебя спящего – мог и не сдержаться. Ты прости.

– Уходи, Миха, – сказал Антон. – Уходи, Бога ради. А то и я не сдержусь.

– Да бей хоть кувалдой. У меня теперь череп в пять сантиметров толщиной, наверно.

Только если разозлишь – плохо будет. Мы ведь действительно теряем соображение. Опомнишься – пасть в крови, у ног покойник… Спасибо тебе за все – и кинь мне флешку. И пойду я.

– Как же ты? – не решаясь опустить руку с табуреткой, спросил Антон. – Как ты живешь с этим?

– А знаешь, неплохо живу. Раньше у меня перспективы не было – ну, охранник и охранник, на старости лет в сторожа бы пошел. А теперь у меня перспектива, если не буду клювом щелкать. Я уже себя зарекомендовал.

Справлюсь с заданием – пойду на повышение.

Это звучало сильно загадочно.

– Ты иди, Миха, а флешку я тебе в окно кину. На тебя смотреть страшно.

– Ты меня больше не увидишь. А что помог – погоди…

Миха полез в карман, достал какой-то кожаный мешочек, высыпал на стол монеты, отделил две, остальное припрятал.

– Это золото. У нас между собой расчеты только золотом. Мы в расчете?

– В расчете, – ответил Антон, не сводя глаз с Михиной физиономии. Насчет пяти сантиметров вампир, наверно, приврал, но все равно – поди разбери, что там под торчащей волосней.

– Ты не обижайся. Ну, удачи!

С тем Миха и вышел из квартиры.

Антон приоткрыл окно и бросил ему флешку. Флешка была ловко поймана в кулак, шнурок накинут на шею. Теперь можно было прилечь еще на час.

Заснуть Антону удалось без четверти семь. А без пяти, разбуженный звонком, он чувствовал себя снятым с виселицы висельником – ноги подгибаются, глаза не открываются, руки не слушаются, тело куда-то влачится помимо рассудка.

Хорошенькое начало рабочего дня…

На автозаправке он влил в себя чуть ли не поллитра крепкого черного кофе. Тогда только малость пришел в чувство.

В половине второго ночи, оказавшись дома, он отключил телефон и завалился спать с намерением проснуться ближе к обеду. Ни о какой рыбалке речи уже не было – рыбалка требует умиротворенно-созерцательного настроения, чтобы побудка ни свет ни заря – и та была в радость.