Ползучее слово

В итоге известный прозаик захотел выкупить право на роман, началась торговля, и юное дарование, которое обратилось за поддержкой к Аристарху, имело неплохие шансы ощипать исписавшуюся знаменитость.

Феврония Марковна покормила мужа завтраком и попросила по дороге в офис заглянуть в универсам – там с утра бывают очень вкусные кофейные булочки, еще горячие, так пусть возьмет. Сама она общественных мест избегала – там, где приходилось контролировать свою лексику, чувствовала себя очень неловко, срывалась и даже как-то процитировала приемщице в химчистке Шекспира.

С большим трудом Аристарху удалось доказать, что это не цитата, не плагиат, а плохо исполненный парафраз с сорока процентами искажения.

Но одно дело – химчистка, а другое – универсам. Сто раз Аристарх объяснял супруге, что в универсамах все не так страшно, как ей кажется, но она, смертельно напуганная той историей с Шекспиром, все равно боялась.

Универсамы были так называемой свободной зоной. Не то чтобы авторское право совсем на них не распространялось – такого места на Земле не было и быть не могло, а просто эта свобода стоила немалых денег.

Налог на использование названий продуктов был заложен в их оптовую цену, налог на лексику продавцов, соответственно, прибавлялся к розничной цене, с покупателями было иначе – они имели право примерно на полтысячи слов и в сложных случаях всегда могли свериться со списком, который имелся в любом кассовом аппарате. Но случались казусы – допустим, забредал иностранец, который имел нестандартный словарный запас или же вовсе применял слова не по назначению. Или маленький ребенок громко выкрикивал семейные слова.

В семье, у пресловутого домашнего очага, допускалась любая лексика, даже цитаты – лишь бы не возникало возможности ее тиражирования или ознакомления с семейными разговорами посторонних лиц. Самые разумные на всякий случай регистрировали смешные и трогательные словечки малышей – эта услуга оказывалась бесплатно, а лицензия на использование могла пригодиться до того дня, как ребенка отправляли в школу.

Но вот в офисах стояли казенные микрофоны для выборочных проверок. Аристарх выправил своей конторе разрешение на использование цитат в объеме не более десяти процентов от общего текста, надо было бы – в двадцати, но он поскряжничал и потому жил в постоянной легкой тревоге. Впрочем, жил-то он как раз неплохо, и чуточка тревоги была ему даже полезна – держала в тонусе.