Ход Волшебницы

Снова лёгкая улыбка скользнула по тонким губам богини:

– Неплохо для той, кто был самой малой частицей Изначальной Сущности, а?

Богиня гордилась собой. Когда-то Изначальная Сущность поделилась на много-много частей, и всё это были разумы. Впоследствии они назвали себя богами и создали удивительные, ни на что не похожие миры. Самый прекрасный мир – Террею – сотворила старшая сестра Лэйгика, и до поры до времени там было уютно.

– А потом я решила, что тоже могу создать свой маленький мир, – задумчиво произнесла богиня, подняв деревянных Правителей на ладони к своему лицу.

Они внимательно слушали. – И если у Лэйгики живут по одним правилам, то у меня будут жить по другим!

Богиня опустила фигурки на траву и снова взмахнула рукой. В ладони её появились крохотные часы, и как только богиня поставила их на землю, они начали увеличиваться.

– Да будет Игра! – прошептала богиня, когда Часы стали выше её, и протянула руку к огромным чёрным стрелкам. Точка отсчёта, начало Игры и новой жизни.

Богиня уже знала, какой будет эта Игра, продумывала её правила, и, наконец, воскликнула:

– Не видит никто, как я изобретательна! Даже Лэйгика!

Во вспышках жёлтого света вырастали из-под земли хищные растения, чьи побеги напоминали щупальца. Скручивались из песка вихри в пустыне, рождались в лесах звери, разноцветные птицы, жужжащие мускашки. Прямо на глазах у радостной богини и бесстрастных духов рождался новый мир.

Невиданный… а затем ставший опасным.

Глава 1

В недалёком прошлом, когда я была пешкой, дожди лили редко.

К тому же Каис ниспосылала их по ночам – как она сказала, чтобы «не беспокоить мои фигурки». А когда мы с друзьями шли по Уровням, гроза и вовсе разразилась лишь однажды. Видимо, потому, что испытаний на нашу долю и так выпало много… Говоря обо всём этом, Каис наверняка рассчитывала, что я поблагодарю её и признаю, что по-своему она заботилась о нас. Но я красноречиво промолчала…

Надо мной плотно смыкались зелёные кроны деревьев, и несмотря на то, что капли усердно стучали по листве, в моё убежище они не просачивались.

Я сидела на поросшем мхом пеньке и равнодушно смотрела, как хлестал дождь из потемневших, почти чёрных облаков. Иногда что-то сверкало – наверняка те синие молнии, которые я однажды видела во сне.

Мой плащ успел промокнуть, прежде чем я спряталась под деревьями, и пришлось его снять. Теперь он был разостлан на траве, и я лениво подумывала, когда же он высохнет.