Клинком и сердцем. Том 1

 – Прибудем в Дорвенну на несколько часов позже, не стоит и говорить об этом. Мы и так потратим на дорогу всего сутки вместо трех дней! Я не думал, что путешествовать с каретой настолько медленно, но матушка, Мэнди и Лорри не слишком любят верховую езду… Зато посмотрите, какая ночь! Звезды можно рукой достать, а где-то рядом цветут дикие яблони.

Он потянул носом душистый ночной воздух, и месьор наконец усмехнулся.

– Романтика юности! Вот будете в моем возрасте, станете ценить мягкую постель и приличный ужин, а не ночевки в лесу.

Потом тоже вдохнул благоухание, долетавшее с опушки, и едва уловимо помягчел лицом, уронив:

– Надо же, почти как в моем родном Лузиньоне. У нас тоже, когда цвели сады…

И осекся.

Молча выпил горячее вино, завернулся в плащ и улегся на заботливо подстеленные Аластором попоны. А вот Аластору не спалось. Отойдя от костра, чтобы не шуметь, он достал скребок и почистил Искру. Дело это было безнадежное, все равно завтра успеет испачкаться, но шумное дыхание и тепло большого лошадиного тела приятно успокаивали.

Вернувшись к костру, он снова сунул кружку с вином на угли, забыл про нее, рассеянно глядя в язычки пламени, пляшущего на сучьях, и спохватился, когда вино плеснуло через край, зашипев.

Пить его, такое горячее, было невозможно, и Аластор, вздохнув, отставил кружку, мимолетно позавидовав конюхам, которые поужинали и завалились спать. Вот уж у кого голова не трещит от мыслей. Лорд сказал, что надо ехать в столицу за помощью, они и едут. Их дело – развести костер, присмотреть за лошадьми да взять в руки дубинки, если по дороге встретится какая-то опасность.

А думать – это дело лорда…

– Что, юноша, не спится?

Месьор привстал, сел к костру. Пригубил вино, перегретое Аластором, поморщился и отставил кружку снова. Ну да, хмель испарился.

– Не спится, – признал Аластор. – На душе нехорошо. Прорыв этот… И вообще…

– Особенно «и вообще», – кивнул фраганец. – Она вам так и не написала за все эти годы?

Аластор покачал головой, потом нехотя отозвался:

– Ей тоже могли запретить, как и мне.

И наверняка запретили. Девица должна думать о репутации, это я… неизвестно чем думал.

– В иной ситуации я бы сказал, чем именно вы думали, – заметил месьор д’Альбрэ. – Но, кажется, это не тот случай. Сколько ей сейчас, уже семнадцать?

– Почти восемнадцать, – тихо ответил Аластор. – Я немного ошибся, можно было ехать в столицу еще в прошлом году. Но… я не знаю, стоит ли. Детская дружба… Да еще и с девочкой.