Эквивалент

Теперь нам светил суд, а потом колония для несовершеннолетних. Это был конец. У них была фотография с пляжа, где я замахиваюсь палкой на сына судьи. Нас даже никто слушать не стал. Все просто приняли историю, рассказанную мажорами, на нашу версию всем было наплевать.

Я сидела в одиночестве в камере на жесткой скамейке. Еще в камере был железный унитаз и умывальник из которого капала вода. На мне все еще был мокрый купальник, но сверху я накинула белый сарафан, на ногах – голубые балетки. Их сунула мне директриса, когда меня запихивали в полицейскую машину.

Ступни кровоточили и, наверное, дико болели. Но я ничего не чувствовала. Ни страха, ни жажды, ни голода, ни боли. На меня напало какое—то отупение. Наверное, я просто смирилась со своей судьбой. Я сидела в этой камере одна, и никому до меня не было дела.

Утром дежурный полицейский принес мне еды и воды. Но я к ней даже не притронулась.

– Завтра суд, – сообщил мне он. – Первый раз вижу, чтобы так быстро работала система.

Здорово же ты им насолила.

У меня не было никого желания говорить с ним. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Утреннее солнце светило в небольшое окно под потолком камеры. Несколько лучей попало на меня. Я закрыла глаза. Полицейский постоял минуту и ушел. Дремота окутала меня. Мне показалось, что я закрыла глаза всего на мгновение, но, когда я их открыла, в камере было уже темно. Наступил вечер. Проснулась я оттого, что почувствовала на себе чей—то пристальный взгляд. Хотя было темно, но я знала, что за решеткой кто—то стоит и смотрит на меня.

– Включите свет, – вдруг раздался мужской голос. От неожиданности я вздрогнула. Вспыхнула лампочка. После темноты глазам от яркого света стало больно, я зажмурилась.

– Да, это она, – послышалось мне.

Наконец, мои глаза привыкли к свету, и я увидела, кому принадлежит голос. За решеткой стоял молодой парень. Старше меня лет на пять. Высокий. Азиат. Он был худощав, но мускулист. На нем была светлая одежда – голубая рубашка и бежевые брюки, на ногах белые мокасины.

Волосы были темные и коротко стриженные. Его черные глаза невозмутимо смотрели на меня в упор. От его взгляда мне стало не по себе. Я не выдержала и отвернулась. Свет снова погас. Я услышала удаляющиеся шаги, где—то скрипнула дверь и снова стало тихо. Я опять была одна в полной темноте. Мои глаза закрылись, и я погрузилась в забытье. Всю ночь мне снился этот человек. Он стоял и смотрел на меня.