Ратибор и сыны Одина

Конечно, согласна! Всегда мечтала с затухающего Запада на Восток необъятный перебраться! Сущности людские там в основной массе своей могучие, непокорные и девственно-чистые, не то что тутова, одни чахлые да порченые попадаются в последнее время… Три к одному в среднем идут по качеству в пользу славян, не меньше! Молодость смогу, наконец, восстановить, красоту навести… А Зоривес сдюжит здесь и без меня!.. Зря, что ль, я его растила, обучала?! Столько сил, времени и средств вбухано!.. – с трудом сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть от радости, утвердительно прохрюкала довольная Урсула, нервно при этом задёргав головой, затем задумчиво пожевала губами и вопросила: – Ты недоговариваешь чего-то? Что, мстить за Мельванесика собрался? А стоит ли? Как мне чешется, это внутреннее дело русичей, с необычным для тёмного волхва исходом, конечно… Но всё же скорее воля случая! Ну да, допустим, даже кто-то из светлых вмешался… Это уже будет моя головная боль, когда заступлю смотрителем Востока! Но чтобы целенаправленно уничтожить повинного в гибели этого самовлюблённого павиана… Как-то ниже нашего достоинства за смертным охоту устраивать, нет?

– Не всё так просто!.. – снова перебил полоумную ведьму гортанный голос из чёрного облака. – Сегодня поутру Суд Божий состоялся над духом Мельванеса…

– И?! – Урсула, страшно подвывая, от нетерпения аж по комнате заскакала безумно туда-сюда, и никто не дал бы ей сейчас и больше пятидесяти, с такой прытью она принялась нарезать круги. – Не молчи! Каков итог сего судилища?!..

– Постановили его сумеречную душу Славянские Боги отправить на беспрестанное покаяние сроком на десять веков, а опосля к медленному распылению оную приобщить, то бишь к разложению на прах тленный, подлежащий развеянию по Бескрайним Просторам Мироздания… А ты ведаешь, что это означает! Возродиться Мельванесу когда-либо в какой-нибудь, даже самой паршивой, телесной оболочке уже не суждено: он приговорён Перуном, Сварогом и Велесом к смерти. К настоящей погибели, из которой возврата уже нет, как ни крутись волчком и ни ползай на карачках, моля о пощаде… Можем ли мы закрыть глаза и сделать вид, что произошедшее нас не касается? Не можем, ибо касается, Урсула, и ещё как! Ведь на месте Мельванеса мог оказаться каждый из нас…

– Не каждый! – буркнула угрюмо колдунья, после гадко захихикав. – Мельванес был силён, спору нет.