Аномалия

Ее металлические, сетчатые ступени недовольно гудели под ногами и зловеще просвечивали на ходу.

У самых дверей подъезда его ждал Кирпич, прозванный так за многолетнюю работу на Кирпичном Заводе номер Два-Четыре, что на Третьей Заводской улице, а также квадратное туловище и не менее квадратную голову.

– Никотин! – громко воскликнул он. – Я тебе звонил, звонил, но ты так не ответил. Я уж было подумал, что тебя дома нет…

«Вот что это был за звук! Значит все-таки не приснилось»

Приятель, конечно же, увязался вслед за ним, быстро подстроившись под широкий поспешный шаг.

По пути он продолжал что-то говорить, но это безудержно пролетало мимо разума, не находя там ни единого места с мало-мальски «твердой почвой». Мозг продолжал плавиться от боли, превращая восприятие в липкий, кошмарный сон.

– Вечер… Сейчас ведь уже вечер? – прервав словесный поток друга, спросил Никотин.

– Ну да… – озадаченно кивнул тот. – Нико, ты, что, опять? Во времени потерялся? Мы с тобой идем в Паучий Дворик.

Хоть это-то ты помнишь, братан?

Он поспешно кивнул. Хотя вовсе не помнил. Однако не все ли равно?

Ступни ног тонули в желтовато-зеленом тумане, а голова продолжала раскалываться от пульсирующей боли.

Это все болезнь. Из-за нее его списали с работы и теперь платят лишь жалкое пособие – талон на еду да горстку бесполезных таблеток. Наверное, чтоб побыстрее сдох. Болезнь, из-за которой он почти ничего не помнит ни только о своем прошлом, но даже и о вчерашнем дне.

Говорят, это что-то с мозгами. Что-то такое, что Единая Здравсеть даже диагностировать не в состоянии. Что-то, что заставляет обычно наигранно улыбающихся врачей глядеть на тебя с усталостью и неприкрытым раздражением. Дескать, сдох бы уже давно, и не нервировал никого своим непонятным состоянием.

– Их жрут шакалы… – пробормотал он вслух.

– Кого? – не понял Кирпич.

– Всех нас. – ответил он, хотя имел ввиду свои жалкие, измученные мозги.

В Паучьем Дворике было людно. На Греческом балконе один из поэтов читал стихи, то ли свои, то ли чужие, а в мягкой полутьме Красной галереи какая-то размалеванная приезжая актриса разыгрывала помпезные сцены с горестными стенаниями и размашистой падучкой.

– Что-то из классики, вроде… – пояснил Кирпич, проследив его взгляд. – Она откуда-то с Юга. На гастроли приехала. Арисса Ю. Весьма популярна в тусовке своими перфомансами.