Эксперимент

Ей не хотелось быть красивой. Слишком тяжело и больно. Она хотела изуродовать себя, может быть тогда бы она понравилась как человек, как открытая душа? Может быть, тогда бы ее не воспринимали, как совершенную игрушку, которую непременно хочется купить и поставить на полку.

Через какое-то время Лилит отказалась от таких мыслей, поняв, что кроме себя у нее никого больше нет. Ей просто больше некого любить. Девушка пообещала себе, что она никогда в жизни больше не позволит себе влюбиться, чего бы ей ни стоило это.

Пережив безумное состояние влюбленности, самобичевания, самовлюбленности, Лилит стала более чёрствой. Она позволяла любить себя, приближаться к себе, давала шанс на высокие чувства и счастливое будущее, но как только грань переступалась молодым человеком, Лилит тут же отшвыривала его, выстраивая грандиозное сооружение между ним и собой. Отрава, оставшаяся в душе напоминала, что может случиться.

Своеобразный уход от ответственности. Эгоистично? Да.

Только эгоист никогда не любит, поскольку боится душевной боли, боится быть покинутым, боится потерять самого себя и никогда больше не найти. Боится одиночества и унижения, оскорбления души, собственного «Я», которое никогда не простит. А потом остается место лишь только для гнева и ненависти. Намного проще ненавидеть кого-то, нежели просто отпустить. Ну, а как же проклятое самолюбие, которое никогда не замолчит внутри и будет всегда тыкать и колоть?

.

3

В тёмной прихожей вспыхнул свет.

Лилит одевалась: черные сапожки на шпильке, классическая юбка, чуть ниже колен, блуза, серое пальтишко, аккуратно убранные волосы и легкий макияж.

Она хотела прогуляться по парку, подсыпать зерна в пустующие кормушки. Может почитать книгу, сидя на лавочке, попрощаться с осенью и посмотреть, как мир готовится к приходу суровой зимы.

Девушка вышла на улицу. Небо хмурилось. Оно уже поглотило тот несчастный утренний силуэт солнца.

Его лучи просто не могли пробиться сквозь тяжелые тучи.

Медленно, шурша сухой листвой, она шла по голому парку. Вокруг еще никого не было или уже никого. Лишь впереди виднелась черная фигура высокого мужчины.

Лилит окинула взглядом верхушки лысых деревьев, которые пронзали серое небо и незаметно начала погружаться в какие-то, пока что, неясные мысли.

– Извините, пожалуйста – тяжелый мужской голос обрушился на неё сквозь раздумья.