Девятый всадник. Часть 2

– Стыдно, – продолжал Павел Петрович, подпустив в голос нотки упрека. Теперь он уже не глядел на своего собеседника – его отстраненный и задумчивый взор был обращен куда-то вперед.

– Какой стыд, – повторил он уже громче. – Какой стыд, что вы остались без награды!

С этими словами он проворно отцепил от своего мундира звезду св. Анны 1-й степени и прикрепил на грудь Кристофа. Тот стоял, не шевельнувшись. Первым его порывом было начать отнекиваться. Но потом вспомнил матушкин завет: отказ от милостей равен выпрашиванию милостей незаслуженных и нисколько не возвышает отказывающегося.

Потом он поклонился и поцеловал руку нового монарха.

После этого разговор потек поживее.

– Вы с жакобинцами сражались в их логове? Похвально, похвально… Мне надобно возобновить эту борьбу. А для сего люди нужны, и вот я вас нашел, – продолжал Павел, словно убеждая самого себя. – Экспедиционный корпус следует послать, вот что я полагаю. Давно пора, и без того уже десять лет промедления. А я предлагал… Для чего, вы думаете, Гатчинский полк? Вот для этого… Сказали бы мне ранее, я бы вас раньше полковником сделал.

Так нет же. Замалчивали.

Они проходили мимо портретной галереи, и Павел с явной ненавистью посмотрел на изображение своей матери, завершающее собой цепочку портретов европейских и российских государей

– Вы, небось, тоже считали, что я всё время глупости предлагал?, – с неожиданной злобой в голосе произнес Павел.

– Никак нет, Ваше Величество, – поспешил вставить Кристоф, но государь не сильно вслушивался в его слова.

– Вот так вот, все либо смеялись, либо жалели, а сами-то упустили и развели под носом жакобинский цветник, – продолжал Павел. – Меня нынче все, надо думать, поносят за то, что диктую свою волю в мелочах.

– Не поносят, Ваше Величество, – снова возразил барон.

– Не врите, – отмахнулся Павел. – Уж я-то знаю. А я вам скажу – вовсе это и не мелочи. Если на них рукой махнуть, так разведут помойку… Еще про Пруссию, мол, вспоминают.

Мол, русских в пруссаков превращаю. Так у Фридриха не было революции. Никакой! Это все французские нравы. Сами посеяли, вот и пожинают…

Он остановился перед портретом великого властителя, столь почитаемого его отцом.

– И глупости это, что я Россию в Пруссию превращаю. Я учусь у тамошнего покойного короля. И империя должна учиться вместе со мной. Вы готовы?

– К чему, Ваше Величество? – у Кристофа до сих пор кружилась голова от внезапности награждения.