Бегемот под майонезом

Не ощущаешь дискомфорта во время спектакля. Душа танцует. И ты отключаешься от всего». У меня похожие ощущения. Некоторые операции длятся десять, двенадцать часов. Меня как в электророзетку втыкают, усталости нет. Пить-есть не хочется. В туалет не тянет. На столе больной, я не вижу никого другого, хотя реагирую на тех, кто рядом, обращаюсь к операционной сестре. Но мы с Настей пятнадцать лет вместе, ей можно ничего не говорить, я только руку протяну, а нужный инструмент уже в ладони. Вот когда все закончу, тогда сразу и пить хочу, и в сортир бегом.

А в процессе операции я не человек, а хирург. Это сложно объяснить.

– Гости к вам часто приезжают? – поинтересовался Никита.

– Нет. В доме мы никого не принимаем. Если хотим с кем-то встретиться, приглашаем в ресторан, – ответил врач, – хотя очень не любим трактиры. Подливать мне слабительное никому из домашних в голову не придет.

– Такое поведение свойственно тинейджерам лет двенадцати, – заметила Дюдюля, – им чья-то беготня в сортир кажется смешной.

– В доме нет детей такого возраста, внучкам по два года, – напомнил Буркин.

– Алексей Николаевич, если хотите, чтобы мы нашли шутника, вам придется сейчас ответить откровенно, – сказал Коробков. – С кем у вас в семье напряженные отношения?

– Когда сыновья привели невест, Люба с Ирой нам с женой не понравились, – признался доктор.

– Почему? – спросила я.

Хирург пожал плечами.

– Ну…

– Не о таких женах они для сыновей мечтали, – засмеялась Ада Марковна, – обычная реакция родителей на потенциальную невестку или зятя.

Какие парни-девушки могут им понравиться, они сами не знают, но не такие, нет, нет, не такие. Проходит время, ревность родителей утихает, и они принимают новых членов семьи.

– Верно, – согласился Алексей, – первое время и я, и Лена старательно улыбались девочкам, опасались, что те поймут: мы не очень им рады. Но этот период длился недолго. Ира и Люба стали нам дочками. Родители и у той, и у другой скончались, девушки не москвички. В столицу приехали учиться.

Ира – это взрыв эмоций, у нее, как у многих творческих личностей, нестабильная психика, она мечтает стать звездой мирового масштаба. Нервничает постоянно. Любаша другая. Для нее основное – семья, муж, дети! Никаких амбиций, завладеть сетью ресторанов по всему миру это не для нее. У них с Вовой успешное заведение, много посетителей. И сын, и невестка прекрасные кондитеры. Один мой бывший больной в знак благодарности за успешное лечение сделал щедрое предложение.