Ангелы далеко

– Соловьева, извини, что вмешиваюсь, но я совершенно случайно услышала, что по ряду причин тебе хотелось бы уехать из города по распределению, – сказала Инне перед самым вручением дипломов вызвавшая ее к себе в кабинет директриса училища.

– Да, именно так, – не стала отпираться Инна.

Ей было уже не важно, кто и что рассказал директрисе. Как с ней, так и со своими почти уже бывшими сокурсницами Инна вряд ли встретится в дальнейшей жизни, потому что совершенно точно окажется от них очень далеко. Вопрос был только в том, куда ехать.

И тут директриса заговорила как раз об этом.

– Могу кое-что предложить тебе. Требуется фельдшер в одном из северных поселков. Там ведутся лесозаготовки, имеется деревообрабатывающий комбинат и еще какая-то не слишком тяжелая промышленность, так что место как будто не совсем глухое. Медик нужен позарез. Сама понимаешь: работа на улице, травмы и прочее, а «Скорая» пока еще доедет по бездорожью… Да и местным бабкам надо где-то хоть иногда давление измерить. Я от тебя ничего не скрываю, говорю как на духу: предлагаю отнюдь не райские кущи.

Но, с другой стороны, вроде и не полный отстой, как вы, молодежь, выражаетесь.

Но тут директриса ошибалась. Отстой был полный. Впрочем, и до отъезда Инна допускала, что так может быть, но в тот момент любая авантюра казалась ей лучшим выходом, чем оставаться дома, в их с мамой уютной квартирке. Но сейчас, слушая скрип старого вагона и глядя на заиндевелое окно, за которым угадывалась темная стена нескончаемого леса, она начала испытывать нечто подобное чувству, которое, наверное, испытывает человек, очертя голову кинувшийся в черный омут.

В родном городе, при всех грозивших Инне неприятностях, все-таки все было знакомо, и мама была рядом, а тут… Девушка судорожно вздохнула, заранее ощущая острую неприязнь к тому, что ждало ее в конце пути.

Женщина не успела закричать, как и многие другие до нее. По опыту он знал, что на крик жертва переходит не сразу, есть несколько мгновений до того, как преследуемая осознает свое положение, поймет, что ее ожидает, соберется, сделает вдох… И за эти мгновения он всегда успевал перекрыть рвущийся из ее горла воздух.

Потом следовала борьба, такие длинные и вместе с тем такие короткие секунды, и вот жертва не то что нема, а уже и не дышит. Он обожал это ощущение, когда тело под ним вначале ослабляло сопротивление, а затем и вовсе замирало, безжизненное, полностью покорное его воле.

Тяжело дыша, убийца поднялся, поправил на себе одежду.