Надежда все исправит

Видимо, на моем лице отобразилось достаточно возмущения, ведь девушка, глядя на меня, засияла еще больше. Униженная и оскорбленная, я коротко кивнула и, развернувшись на каблуках, направилась к лифту. Все происходящее попахивало наглым сговором. И еще грязью из лужи, пожалуй.

На первом этаже прямо у лифта мне попался Матвей, и я была так зла на него, что язык не повернулся назвать его чудесным именем Маттео. Ничего не говоря, я хлопнула по его плечу изысканной шанелевской сумочкой, о чем тут же пожалела, ведь мадам Коко создавала свой бренд совсем не для того, чтобы женщины с его помощью вымещали свои обиды на нерадивых мужчин.

Шанель – это про наслаждение, а не про боль.

– Ай! – пискнул водитель, отскакивая от меня на безопасное расстояние, – Надежда Львовна, вы чего буяните?

В глазах необразованного наглеца отплясывали самые настоящие черти. И в голове, похоже, тоже, ведь он решился назвать меня полным именем, хотя знает, что я этого не выношу.

Прошло уже много лет с тех пор, как я вылезла из шкуры девочки Наденьки – никчемной и никому не нужной.

Теперь я Надин Валентайн. Молодая, амбициозная, талантливая и уж точно знающая себе цену.

– Почему ты не забрал меня от Дома Моды? – я взяла себя в руки, не желая демонстрировать офисным зевакам бурное представление. Поняв, что я успокоилась и больше не поддамся на манипуляции, Маттео заметно скис.

– Гела Микаэловна сказала, что вы останетесь там до вечера, – пробубнил он, потирая плечо так интенсивно, будто в шанелевской сумке было куда больше твердости, чем я ожидала.

Опять эта Гела Микаэловна. Она всерьез решила от меня избавиться? Неужели она на самом деле верит, что сможет разлучить нас с Антоном? Это не удалось ни одной из тех моделек с автомобильной выставки, которую мы посещали в Дубае. Ни одной глупой смурфетке, что вечно крутятся около моего мужчины в ресторанах и на деловых встречах.

Антон уже состоявшийся мужчина, давным-давно переживший скачки гормонов в пубертатный период, и та свобода, которую ему дают деньги, не кружит его голову.

К пятидесяти годам он уже достаточно остепенился, чтобы связать свою жизнь с одной женщиной, которая сочетает в себе все необходимые качества: молодость, красоту, ум и воспитание, которое делает эту женщину подходящей партией для такого мужчины, как Антон.

И пусть между нами разница в двадцать три года. Для взрослых степенных чувств она совершенно ничего не значит.