Две судьбы, одна дорога

 – Оль, подай ключи от двадцать шестого дома.

Ольга тяжело поднялась со стула и волоча необыкновенно толстыми опухшими ногами подошла к шкафчику и пока в нем шарила, первая попросила у девушки паспорт.

– А можно обойтись без документов? Это ведь собственность Федора Витальевича. Зачем нужны формальности? – сказала она.

Работницы сельсовета странно на нее посмотрели.

– Нет, нельзя. Таковы правила. – ответила неуклонно женщина. – Нас могут за это наказать.

Девушка вздохнула и потянулась в карман плаща.

Достав оттуда две купюры по тысячи рублей, она положила их перед работницей. У той аж от вида банкнот за стеклами очков блеснули глазки.

– Давайте договоримся.

Женщине долго раздумывать не пришлось, она положила на деньги ладонь, при этом воровато бросив взгляд на дверь, и сдвинула их под журнал.

– Вон ваши ключи. – кивнула она на напарницу, остолбеневшую истуканом со связкой ключей в руках у стола, видно впервые имевшую дело со взяткой.

– Спасибо. – потянулась девушка за ключами с пластмассовым брелоком, на котором была выгравирована красным цветом цифра двадцать шесть.

– Сколько вы у нас пробудете? – теперь интонация голоса работницы стала совсем другой – приветливой.

Девушка обернулась на нее, кладя в карман плаща связку, и ответила:

– Пока не допишу роман. В городе суета, постоянно что-то отвлекает.

– И о чем ваш роман?

– О деревне, вроде вашей.

– А Федор кто вам приходиться? – в разговор подключилась Ольга.

– Шеф.

 – сказала девушка и опустив на нос очки, пошла к выходу, чувствуя на себе взгляд работниц, пока не скрылась из их вида.

– Сто пудов – любовница. – проговорила та, что взяла взятку.

– Чего это Федору сюда любовницу тащить? – ответила вторая.

– Да говорю тебе. Жена похоже, прознала, вот и решил ее спрятать тут. Даже документы побоялась предоставить. И деньжищами ее снабдил. Отсидится, а потом уедет опять в свой Питер.

– Ну и ладно, нам от этого не пусто. Пусть живет. Глядишь, потом, опять деньжат подкинет, если надолго задержится.

 – на лице Ольги заиграла улыбка.

– Да, если задержится. Ты только смотри, никому не трепись, а то несдобровать нам.

– Я – могила. – провела Ольга большим и указательным пальцем вдоль губ. – Мне, как и тебе лишние неприятности совершенно ни к чему.

Дом Федора Витальевича, а если быть поточнее, дом его покойных родителей, который ему достался в наследство, находился на параллельной улице.