Вопреки

Морская тематика здесь встречалась с горной, а потому помимо настоящей доски для серфинга, которая стояла как предмет интерьера у стены напротив, возле холодильника стоял снеговик, обмотанный шарфом и с лыжами в «руках». Возле доски было мандариновое дерево, на котором висели настоящие созревшие плоды. Почему настоящие? Потому что ненавязчивый запах мандарина витал в воздухе, если это, конечно, не был освежитель воздуха. Мы сидели на обитой бирюзовым бархатом козетке, за которой располагалась неоновая вывеска.

Напротив нас был пристенный длинный стеклянный стол, на котором стояли золотые маскарадные маски, фигурки лосей и несколько станций для зарядки устройств.

Справа от него, вокруг небольшого круглого молочного столика, стояло несколько бежевых бержеров.

Нам принесли кофе, овсянку с бананом и карамельным сиропом, печенье и профитроли с миндалем.

– Я подумала, что ты не будешь овсянку…

– Ты определенно права, – проговорил я, откусывая печенье.

– Тут столько гирлянд и снега на фотографиях, что прямо новогоднее настроение само приходит.

Я уже пару подарков купила! – Она довольно улыбнулась. – Скорее бы уже город украсили, не хочу ходить по серым улицам… Ой, у тебя пенка осталась на носу!

– Здесь? – Я начал исследовательски вытирать манжетой рубашки нос.

– Нет, дай я… – Даша притянулась ко мне, и в следующее мгновение наши губы слились в поцелуе. Нет, и как я, собственно, после этого должен ей все рассказать? Как я вообще могу после этого уехать?!

В тот момент, когда наши губы слились, мне показалось, словно мое сердце превратилось в огромную пульсацию, единую с телом, а внутри меня стали появляться искры теплого огня.

Мне казалось, что с каждым мгновением эти искры разгораются все сильнее, постепенно превращаясь в ярко-рыжий костер. Мое тело было возбуждено и напряжено до предела так, что я был рад, что футболка была чуть длиннее, чем должна быть.

Даша, улыбаясь, взяла меня под щеку. Ее ладонь была теплой и мягкой, а шея пахла чем-то сладким и цветочным. Она аккуратно прикусывала мою губу, отчего мое лицо расплывалось в улыбке, а руки все основательнее обвивались вокруг её талии, изредка опускаясь чуть ниже.

Наверное, со стороны я выглядел как гирлянда над меню: так же мерцал от неожиданности до возбуждения, от счастья до воодушевления, от зависти к самому себе же до застенчивости.

Я чувствовал, как мой огонь разгорался внутри все сильнее, отчего я покрывался мурашками, погружаясь все глубже в магию поцелуя и невесомости.