Образы и мифы Цветаевой. Издание второе, исправленное

Надо сказать, это характерная черта и прозы и эпистолярного наследия Цветаевой, подмеченная еще Р. М. Рильке. Любопытна мысль О. А. Клинга о том, что «язык – это и есть та стихия „воздуха“, в которую окунается Цветаева»[6 - Клинг О. А. Попытка символистского прочтения «Поэмы Воздуха» Марины Цветаевой. Сб94, с. 45.]. Слово «Прогулка» приведенной выше записи в музыкальном словаре Цветаевой, по-видимому, должно быть связано с «Картинками с выставки» Мусоргского. Под звуки музыки Цветаева росла: ее мать виртуозно владела роялем.

С музыкой соотносятся звуки посмертия в финале «Поэмы Воздуха» («Музыка надсадная»). Принципы развития материала в «Поэме Воздуха», построенной на варьированномповторе похожих по звучанию и строению слов, родственны музыке. Вместо темыПрогулки у автора в поэме – соединяющее части переходные связки-мотивы: «Землеизлучение – Землеотпущение – Землеотлучение – Землеотсечение», этапы подъема души от Земли.

Первые записи к будущей поэме: «Мечта – Дверь – Лестница – Улица»[7 - РГАЛИ, ф.

1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 76 об.] – говорят о том, что Цветаева собиралась написать нечто вроде совместного путешествия с умершим в конце декабря 1926 года в швейцарской клинике Валь-Мон поэтом Райнером Мария Рильке, переписка с которым в 1926 году, подаренная Б. Пастернаком, явилась для Марины Цветаевой важнейшим событием духовной жизни[8 - Книга «Рильке и Россия: Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи» (СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2003), подготовленная К. М. Азадовским, показывает истоки интереса Рильке к Цветаевой, позволяет ощутить, сколь сильным было тяготение Рильке к России и русскому языку, к русской живописи и культуре в целом. Эпистолярный роман с Цветаевой действительно стал для него последней русской радостью.]. Обращенность к метафизическому адресату, к умершему Рильке, показывают предваряющие черновые, рабочие записи: «Скоро начну читать твои письма», «Наши дни с тобой…», «Близится день / Назначенного свидания»[9 - РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 77.]. Письмо к Рильке на тот свет, поэма «Новогоднее» завершалась отправкой письма непосредственно «в руки» адресату. Важность образа руки как воплощения единения в новой поэме подчеркивается в строках: «Уст нет, но руки»[10 - РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 76 об.], «За руку взял – легко и просто»[11 - РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 77.]. Последний образ в развит в выразительной метафоре: «на волоске моего внимания»[12 - РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 82.].