7 секунд

7 секунд

Давид Карапетян

Главный герой оказывается в психиатрической лечебнице. Последнее, что герой помнит из своей жизни – смутные воспоминания о том, как он попал сюда. Практически сразу ему удается понять, из-за чего он здесь – он видит «тени», темные сущности, кружащие вокруг него и влияющие на поведение людей и его самого. Скоро ему предстоит узнать, как далеко он способен зайти, чтобы узнать, насколько реально происходящее вокруг него… Вдохновением для написания данного рассказа послужили реальные события.

7 секунд

Давид Карапетян

По статистике каждые семь секунд один человек сходит с ума.

© Давид Карапетян, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Часть I

Тьма заполняет собой мир, обволакивая его своей неощутимой пеленой. Следом за ней, не отступая ни на шаг, идут два непримиримых врага – страх и свобода. Страх – фобии присущие только человеку, боязнь того, что свободно во тьме.

Свобода в данной форме являющаяся порождением тьмы, прячущимся за ее пеленой. Кто из этих двоих окажется на его стороне, человек выбирает сам. Еще с давних времен хищники ночи охотились во тьме, порождая страх в беспомощных людях. И с давних времен, люди научились использовать темноту как преимущество, преуспев в охоте на себе подобных. Но одинок ли хищник во тьме, в этой субстанции максимально освобожденной от света, но от этого содержащей в себе не меньше энергии? Ведь говорят, что тьма сгущается, а значит она далеко не пуста.

Старое кирпичное здание психиатрической лечебницы, недавно пережившее ремонт, окруженное высокой белой стеной, мглой ночи и таинственным ореолом, было последним прибежищем для тех, кто иначе видел этот мир и не смог с этим справиться. Старый повидавший много дней и ночей флюгер на крыше недавно отремонтированного здания выглядел довольно неоднозначно на фоне сэндвич-панелей и пластиковых окон. Словно жестяная конструкция, видавшая это строение в годы молодости, сама прилетела и решила здесь навсегда обосноваться.

Но куда больше железного петуха на крыше, о событиях обросших слухами могли рассказать только стены. Они слышали и видели слишком много и если бы они могли хотя бы говорить, то их опыта с лихвой бы хватило на несколько научных трудов или разоблачительных статей. Но, к сожалению, у стен есть только уши. И никто не хотел бы слышать то, что слышали они.