Корабельный секретарь

Корабельный секретарь

Александр Николаевич Громов

«Слухи о людоедстве аборигенов сильно преувеличены. Во всяком случае, попавшего к ним старика, называвшего себя профессором, не убили и не съели. Он умер сам, не выдержав тяжелой жизни, но прежде чем он умер, жители материка узнали от него много нового, бесполезного для выживания, но любопытного…»

Александр Громов

Корабельный секретарь

Глава 1

Ничего крупнее мухи

Горело где-то на востоке, еще далеко, но запах дыма уже чувствовался, примешиваясь к резкой вони земляной смолы.

К извечной, неистребимой вони. Потому жители островов и называют эту землю Потеющим континентом, что она и вправду потеет. Всегда. Непрерывно.

Черная смола – пот земли. Островитяне называют смолу битумом, хотя подчеркивают, что это все-таки не совсем битум в традиционном понимании, и даже не очень-то мазут, а, скорее, недоделанная нефть, впрочем, тоже не такая, как на Земле. Во всяком случае, местный битум горит куда охотнее битума земного.

Островитяне любят сравнения с Землей и до сих пор чувствуют себя землянами-колонистами, а не аборигенами. С их точки зрения, настоящие аборигены – жители материка, и даже не потому, что они забыли о Земле, а потому что они грязны, питаются всякой пакостью, какую удается выкопать в липкой от смолы земле, ведут беспрерывную борьбу за существование и сильно смахивают на озлобленных дикарей. Древний штамп: при слове «абориген» воображение первым делом рисует дикаря. «Туземец» – то же самое. Дикий нрав, изуверские ритуалы, кольцо в носу.

Слухи о людоедстве аборигенов сильно преувеличены. Во всяком случае, попавшего к ним старика, называвшего себя профессором, не убили и не съели. Он умер сам, не выдержав тяжелой жизни, но прежде чем он умер, жители материка узнали от него много нового, бесполезного для выживания, но любопытного. Старик любил поболтать и досадовал на себя, когда надолго заходился в кашле и не мог разговаривать. Потом он умер. И даже тогда он не был съеден, хотя не был и похоронен.

На Потеющем континенте покойников кремирует сама земля.

Она вечно горит, то тут, то там, и чаще всего в нескольких местах сразу. Над Потеющим часты грозы; удар молнии воспламеняет земляную смолу, и по плоской унылой равнине начинает расползаться широкое огненное кольцо. Внутри него для огня уже нет пищи, и пламя спешит пожрать то, что вовне.

Земляная смола воспламеняется с важной медлительностью, дымное пламя не бежит по ней, а ползет.