Ёлки (а)

«А что, если… Туда… Вот так, чтобы сразу? Нет, по крайней мере, не сегодня и не завтра»…

…Из комнаты Лёхи, с которым девушка подружилась ещё в детском доме и с которым теперь жила в одном коридоре общаги, доносилась музыка. Алёна постучалась.

– О! Привет, голубоглазая!

– Знаешь, а я решила ехать с вами. Красная площадь, все дела…

– Марат отпустил?

– Ага.

Войдя к себе, Алёна включила ноут: сегодня она должна была созвониться с друзьями, с которыми познакомилась в сети, но связь почти сразу оборвалась.

– Чёрт! – выругалась девушка и села писать черновик нового рассказа.

(Александр Гуйтер)

***

Калининград

30 декабря (разница с Москвой – 1ч.)

Маркус

– Ко мне какие претензии? – спросил лейтенант.

– Нет никаких претензий, – ответил Маркус, – я всего лишь хочу, чтобы вы дали мне поговорить с другом. Понимаете, мне нужно в Москву…

– Ну а я-то причем? Езжайте себе, претензии ваши причем? – закипал страж закона.

– Да господи – нет никаких претензий! – Маркус тоже не сдержался и повысил слегка голос.

 – Мы договорились с друзьями созвониться 31-го утром, а тут связь по всей стране пропала, ну я и хочу в Москву на праздники рвануть. А билетов уже нет нигде, поэтому решил у друга его самолет одолжить, а вы его закрыли сегодня!

– Как фамилия друга? – поинтересовался полицейский.

– Нечипоренко! – прокричал Маркус. – Нечипоренко Абдулла Абрамович. Вице-губернатор области, его сегодня задержали, предъявляют коррупцию.

– Нечипоренко, Нечипоренко… – полицейский открыл толстый гроссбух и начал водить пальцем по строкам. – Нечволода, Нигматуллин, Нихренасев… А, вот – Нечипоренко. Да, сидит в 6 камере. Но я не могу вам дать свиданку, у него серьезная статья. Да и нужно присутствие адвоката, разрешение от прокурора…

– Так вот же мое разрешение, – радостно воскликнул Маркус и просунул в окошко три пятитысячные купюры. – Тут и подписи все есть, и печати.

Лейтенант просиял:

– Так с этого и начинали бы, товарищ! А то – сразу претензии!

Через пять минут Маркус обнял старого друга.

– Короче, Абдулла. Скажи своим церберам, пусть меня на твоем самолете отвезут в Москву, не могу больше в этом Калининграде находиться. Развеяться нужно.

– Да не вопрос, – сказал вице-губернатор, – давай бумагу, сейчас записку чиркну. А ты мне пообещай, что, когда вернешься – в своих газетенках и телеках меня представишь как жертву судебной ошибки.