Проклятые

Сергей оторвал голову от земли; то, что он увидел, заставило его, в буквальном смысле слова, усомниться в собственном здравии. На него неслась четверка лошадей. Он видел их покрасневшие и безумные глаза, валивший из ноздрей пар. Сергей вскочил и бросился в сторону. Мимо него пронеслась карета. На козлах сидел кучер, рот которого исказила гримаса крика, и, что было сил, нахлестывал мокрых от дождя и пота загнанных лошадей. Все произошло так быстро, что Сергей даже не смог осознать нереальность происходящего.

Его душила злость. Ведь его чуть не размазали по дороге какие-то ненормальные. «Ездить разучились…» ? он выбежал на дорогу.

? Эй, совсем что ли? ? закричал Сергей, но на дороге, ни лошадей, ни диких окриков кучера, ни огней. «Что за чертовщина? ? он до боли в глазах вглядывался в темноту, ? не могли же они испариться»?

Перед ним была изрытая его телом раскисшая земля, ничто не напоминало о странном явлении. Вокруг только шум дождя и никаких других звуков. Ему вдруг захотелось в уютное тепло дома… нет, не квартиры, со всеми удобствами, а дома, с деревянным крыльцом под навесом, с русской печкой в изразцах и сверчком между бревен.

Сразу вспомнилась комнатка, куда его поселил Виктор. Кровать с горой подушек и периной, старинной работы стол и, главное, запах детства от деревянных полов, баюкающий и сладкий, как колыбельная, которую пела когда-то мама.

«Как все это далеко от меня и кажется неправдой», ? лениво думал Сергей, сидя на мокрой траве, прижавшись к сырым доскам забора.

? Застынешь. ? певучий голос нарушил дремоту, он открыл глаза. Перед ним стояла она, Дарья. ? Пойдем.

Протянув руку, ждала, когда Сергей подаст свою.

? Куда?

? В дом.

? Далеко? ? спросил он, поднимаясь.

Ее рука была теплой и нежной. Она не ответив, потянула за собой. Калитка была в десятке шагов от того места, где сидел Сергей.

Видения возникли сами собой. Сергея бил озноб, нестерпимо хотелось пить.

А образы сменялись образами. То вдруг вплывало лицо Дарьи, то лицо совершенно незнакомой женщины в чепце: свет от свечи, которую она подносила, больно резал глаза. Сергей метался по подушке, мокрой от его пота. За женщиной над ним склонялся какой-то человек в пенсне, от чего становилось страшно. Из пересохшего горла рвался стон, и чей-то голос тихо шептал: «Потерпи, милый»… прохладная рука мягко ложилась на горячий лоб, и Сергей снова проваливался в забытье.