Месть идеальной женщине

Клер всегда была сдержанной, а когда дело касалось ее личной жизни, даже скрытной. Но смерть человека, который так ей помогал, стала настоящим ударом. Она была ошеломлена.

К счастью, у нее было место, где она могла переждать неделю, смириться с потерей. По иронии судьбы, это был приют, что постоянно напоминало ей, как важны для детей-сирот дом и ее фонд.

Теперь Клер чувствовала себя особенно одинокой. Она старалась не отворачиваться от коллег, которые говорили гадости у нее за спиной. Слезы то и дело подкатывали к горлу, а душа превратилась в ледяную пустыню.

Дело было не только в безвременной кончине Виктора, хотя именно она повлекла за собой настоящее отчаяние. Неужели она осталась совершенно одна?

Позади Клер открылись двери лифта. Волей-неволей ей пришлось выйти из забытья. Она обернулась и увидела группу охотников в костюмах – точнее описать толпу этих деловых людей было нельзя. Последним неторопливо вышел высокий, стройный мужчина с превосходной осанкой и весьма надменным видом – безусловно, лидер этого отряда.

Его лицо было словно высечено из камня, но в первую очередь внимание привлекал шрам. Сначала это было единственное, что заметила Клер. Тонкий светлый шрам начинался на виске от линии роста волос и спускался вниз, заканчиваясь у рта.

Взгляд карих глаз мужчины был внимательным и серьезным: так воин осматривает территорию, которую собирается покорять. Его серый костюм из дорогой ткани, без сомнения, был сшит на заказ именитым портным.

Он выгодно подчеркивал спортивную фигуру. Незнакомец оглядел помещение, вызвав сдержанный, но страстный шепот среди секретарш.

Клер замерла. Похоже, дело серьезное. Но единственное, что она смогла сделать, – взглянуть мужчине прямо в лицо: этот человек не должен понять, что напугал ее.

Мужчина выдержал ее взгляд. Где-то в глубине этих бездонных карих глаз с золотыми крапинками мелькнул мужской интерес к ее дерзкой особе. Его взгляд остановился сначала на ее губах, спустился к расстегнутому воротнику рубашки, а затем словно полностью освободил ее от одежды.

Клер стиснула зубы. Ей было неприятно, что ее так откровенно разглядывают, но тут произошло что-то странное. Обычно подобная дерзость заводила ее внутренний механизм, отвечающий за ядовитый сарказм, но сейчас он бездействовал. Клер словно лишилась сил и одновременно воспарила. Ей вдруг стало тепло, словно кто-то раздул огонь на пепелище ее души.