Зеркало за горизонтом

Я отрыл калитку, но заходить во двор не стал, а вначале поздоровался:

– Здравствуйте, баба Галя.

Бабка разогнулась и посмотрела на меня. Минуту всматривалась, не понимая кто её окликнул. Потом пришло узнавание, озарившее её морщинистое, но румяное лицо улыбкой. И она ответила:

– Илья, здравствуй. Давно не приезжал. Да ты не стой на пороге, заходи.

– Спасибо, я на минутку, поздороваться. Как вы здесь?

Она подошла поближе, я тоже двинулся к ней навстречу.

– Ты знаешь, ничего. Только радикулит мучает проклятый.

– Как дочка ваша? Навещает?

– Приезжает на выходные с внуком, не забывает. Благо ей ехать всего ничего, от Калуги-то двадцать минут и она уже здесь. Ты-то как? С семьёй приехал?

– Да нет, один. Решил отдохнуть недельку, детство вспомнить. Смотрю, дом ещё стоит.

– А что ему будет-то? Сруб. Тогда строили на совесть. Периодически я его протапливаю и всё хорошо.

– Спасибо вам. Вот держите, вам за труды, – я вытащил из кармана бумажник и достал две бумажки по пять тысяч.

– Да что ты, Илюша! Не надо мне.

– Берите, берите. Не обижайте, я от чистого сердца, а то, кто бы дом сохранил? – Баба Галя смущенно взяла деньги и спрятала их в карман фартука.

– Пойдём, я тебя чаем угощу с мятой. Только заварила.

– Спасибо, но я хотел бы дотемна дом протопить. Уборку там сделать, вещи разобрать. Завтра зайду к вам. Вы мне ключ дайте, а то свой я так и не нашёл.

– Конечно, Илья. Я сейчас…

Баба Галя, немного хромая, пересекла двор и исчезла в доме.

Через пять минут вернулась и отдала мне ключ. Я попрощался и пошёл к себе. Бабушкин дом состоял из террасы, первой комнаты, в которой размещался и кухня, коридора и второй большой комнаты – спальни. На дворе, в сарае, я нашёл дрова. Немного, но дня на три вполне хватит. Разжёг в печи огонь. В доме было сыровато и довольно холодно. Тепло от русской печи скоро сделало своё дело: воздух стал тёплым, а жилище уютным.

С собой в деревню я привёз недельный запас продуктов. Электричество работало, и я решил не заморачиваться с готовкой пищи в печи: сварганил себе нехитрый ужин из тушенки и макарон на электрической плитке.

Поев, постелил себе постель (чистое бельё я тоже прихватил с собой) в спальне и в девять часов вечера лёг спать. Этой ночью ко мне и пришёл (вернулся) мой внутренний наставник.

Я сидел в пустом актовом зале школы на крайнем к проходу кресле первого ряда. На высокой сцене стоял прямоугольный стол, покрытый зелёным атласным сукном.