Пламя, объявшее наши крылья

 – А теперь давай без вопросов, хорошо?

– Мы теперь не вернемся домой, да? – девушка пропустила мимо ушей высказанную просьбу и, словно в прострации, продолжала спрашивать, задумчиво смотря на причудливую снежную насыпь. На ее лице виднелась глубокая тоска, смешанная с мечтательной отстраненностью.

– Черт возьми, Анна! Почему ты не можешь просто помолчать? Я хочу найти эту проклятую деревню и попасть в тепло! Неужели ты не понимаешь? – юноша уже практически кричал на свою сестру. Он искренне любил ее и старался всеми силами защитить, но иногда она становилась просто невыносимой.

– Я скучаю по нашему саду, Ворон. Ведь в новом доме у нас будет сад? – не умолкала Анна. Она подняла колеблющийся и полный неоднозначности взгляд на своего брата, с наивной надеждой рассчитывая на столь нужное ей в этот миг внимание. Пусть он скажет хотя бы несколько добрых слов. Пусть даст ту самую воодушевляющую и сладостную веру в лучшее, от которой всегда становилось теплей в груди.

Ныне девушка особенно сильно нуждалась в ней, когда вокруг было совершенное незнакомое, чуждое и неприветливо холодное место, где на деревьях даже не росло привычных зеленых листьев.

Ворон остановился, медленно развернулся к своей сестре и снисходительно вздохнул. Недовольство и грубость на его лице вдруг сменились неподдельным сочувствием. Он подошел к Анне и бережно прижал ее к закованной в черный металл груди.

– Будет. Обязательно будет. Только придется подождать.

Сейчас нам придется туго, но рано или поздно у нас появится сад. Ты ведь обещаешь вести себя хорошо?

– Да, – оказавшийся рядом с лицом доспех был попросту ледяным и явственно ощущался даже сквозь накинутый поверх него тонкий тканевый плащ. Но Анне сейчас было все равно, она ощущала совсем иное тепло, столь неизмеримо важное для нее. – И мы даже заведем зверюшек? Я хочу котят. А еще соек. Ведь ты разрешишь мне завести соек?

– Анна… Нам нужно идти, – брат осознавал, что в таком суровом месте им самим было выжить огромным испытанием, что уж говорить про сады и животных.

Он выпустил сестру из объятий и вновь с серьезным видом начал всматриваться в карту, изредка сравнивая начертанные рисунки с пустынным окружением. Наконец, зоркий взгляд юных глаз увидел вдали величественный и древний божий камень – прошедший через века незыблемый ориентир, по которому без проблем можно было отыскать необходимый город.