Проходимцы, дублёры и бежевый топлес в кино. Часть 1

А кто-то сзади уже кричит: "Слава, подожди!" Догоняет меня и хрясь руку мне на плечо так, что у меня позвоночник самортизировал. Смотрю: а это известный актёр. И говорит он мне: "Слава, а что ты рассказывал про этих, как их там?"

Ну я искренне удивился. Во-первых, я не Слава, во-вторых, молчал как рыба об лёд про этих, как их там. И я открыл рот от удивления, а режиссёр кричит: "Снято!"

Все десять дублей я удивлялся, почему не предупредили, что роль Славы играю. А в конце смены режиссёр подошёл ко мне и сказал: "Как ты хорошо удивление, раздражение и злость сыграл.

И обернулся так не сразу, и взгляд был такой правильный, и держался, как надо. Какой же ты всё-таки молодец, Слава".

4

А Венеаминов, оказывается, роста низенького. На голову меньше меня. Или даже на две с половиной.

И мёрзнет всё время. Режиссёр подошёл к нему, спрашивает:

– Костя, ты мёрзнешь?

Они друг друга запросто Костей и Петей называют.

– Нет, – говорит Константин, – не мёрзну совсем.

Конечно, не мёрзнет: у него пуховик под пальто.

Я тоже хотел пуховик под пальто надеть. Мне сказали:

– Нет.

– Как нет? Почему звезде можно пуховик, а актёрам массовых сцен нельзя?

А мне:

– Так ты посмотри на себя и на него?

– А что мне смотреть? Я, может, сегодня просто не звезда, а завтра как засияю, что обо мне все узнают. Даже вы.

А мне говорят:

– Мы тебя итак знаем. Вся съёмочная группа. Ты нам уже весь мозг съел за два дня неполных: то тебе пуховик под пальто, то рацию отдельную, то чемодан дай.

Посмотри на себя: мы еле пальто нашли твоего размера, кабан пятак, а на Венеаминова без пуховика пальто не налазит.

А Константин слушал всё это и курил в сторонке. Он вообще много курит. Одну сигарету заканчивает курить и другую сразу от неё подкуривает. Утром две пачки приносит на съёмку, а в обед уже стрелять начинает.

Ну как стреляет? Улыбается так, будто он и не звезда, и смотрит вокруг. Его сами люди угощают. Потому что приятно, когда тебе так улыбаются. Вообще приятно, когда улыбаются.

И я когда спросил Константина, можно мне смешное о нём в интернете писать, он сказал мне:

– Конечно, можно, Игорь. И про Дерибасова можно. И про Петю Шустрого напиши.

Так что, если что, мне разрешили. И улыбнулись так растерянно-стеснительно.

– В конце концов, меня в соцсетях нет, – сказал Константин, – так что я всё равно ничего не узнаю.

И вы ему тоже ничего не рассказывайте. Да и расскажете – он ведь сам разрешил. Всё по-честному.