Каждый день

 – Какого…мать…тв… А–а–а–а… Что за напасть, главное переодеться вчера вечером не забыл, а убрать гитару, как только глаза стали закрываться и требовать сна, забыл… Черт побери, теперь точно будет шишка… – я спал со своей гитарой, поскольку, как уже понял, допоздна играл и с ней же уснул.

По многочисленным следам на пастельном белье становится ясно, что то положение, в котором я проснулся, не было исходным, я как морская звезда прополз всю кровать, пока не уложился в искомое состояние.

Сквозь толстые деревянные стены моей комнаты, до меня добрался голос мамы – Дейв, вставай!

– Очень вовремя… – пробормотал я.

 – Иду! Ай…т…блин....ух…больно! Чертов ремень, всю ногу мне…ой…все затекло, пошевелиться не могу! Дьявол!

Ремень от моего Gibson слегка обвился вокруг моей ноги, так, чтобы не превратиться в жгут и не затянуться на ней, а лишь затем, чтобы придать ей огромный след из нескольких букв и неприятное чувство скованности. Ремешок был именным, сам вышел на нем свое имя, чтобы походить на настоящего музыканта, многие так делают.

– Нога! Нога! Ах! Ах! Ах! Дьявол…!!! Черт, я случайно песню не забыл? А где…где мои ноты!? Ой…я же у Гордона их оставил, что за ерунда с головой… И с ногой тоже! Эх, надо было листы с песней у себя оставить, а то мало ли что…но нет… Все должно быть нормально. – с утра, не с того не с сего захватило волнение, что сегодняшнее мероприятие пройдёт отвратительно, вдруг что–то произойдет? А что если я все забуду и буду петь не то!?

– Дэвид! – голос мамы стал громче.

– Иду! Иду! – крикнул в ответ я. – Только вот верну своей ноге прежние функции, связанные с хождением! Черт! Я что…говорю сам с собой? Н–е–е–т… Это пустой разговор, надо завязывать!

Чтобы привести в чувство на затекшую часть тела, вернее, на ногу, придется использовать самую радикальную меру – резко па ступить на нее, словно ничего не было и идти.

– Ой…черт! А! У! Б…жжжж… – весь алфавит перепробовал, пока спустился вниз.

Около стола меня ждала мама с ее эффектной улыбкой, будто она радуется этому дню больше, чем любой другой житель нашего огромного штата.

За столом, напротив, от меня, сидит отец и по обыкновению, читает газету, пока что без комментариев на тему политики или еще чего–нибудь.

– Что, опять спал со своей гитарой? – не отрываясь от чтения спрашивает меня отец.

Я стал бегать глазами вокруг, в поисках ответа, как он в очередной раз это узнал.

– У тебя опечаток на лице. – через секунду указывает свертком газеты мне папа.