Петля разума

Мартин, учитывая, каким он казался снаружи, каким хотел себя всем показать, оказался слишком ранимым, чтобы продолжить наблюдать, как его близкий друг медленно угасает. И в конечном итоге, осознал, что не в силах его спасти. Ведь нельзя помочь тем, кто не хочет, чтобы им помогали. В один момент он просто приехал на фургоне, загруженным продовольствием, велел ребятам все это выгрузить в дом, разложить туда, где им полагается лежать, а сам поднялся в комнату Рика.

– Привет… Эм, слушай, чел, – ему стало тяжело говорить из-за внезапно подступившего кома в горле.

Казалось, Рик даже не видит его, и на мгновение Мартин подумал, что он вновь с «ней».

– Да, Мартин. Что тебе нужно? – ответил Рик.

– О, ты тут, бро, я уж испугался, что ты вновь улетел за орбиту, – сказал Мартин, наивно полагая, что разрядит этим атмосферу. Сколько бы Мартин не пытался перестать грузиться тяжелыми мыслями, он прекрасно понимал, что вся вина за те события лежит на нем. Но ему не хватало смелости признаться в этом даже себе.

– Да, я уже давно за этой орбитой, дружище. К моему сожалению, тут есть кислород.

– Да брось, чел. В общем, прикинь, что я тут решил – короче, хочу кое-что сделать для тебя. Там парни выгрузили тебе еды, ее хватит надолго. По крайней мере, пока ты не придешь в себя, а ты, смотри сюда, а ты придешь в себя, понимаешь меня, чел? Вот. И еще, самое главное, – Мартин спустился вниз и спустя пару минут поднялся с большим пакетом.

– Здесь капсулы, Рик. И деньги. Пожалуйста, брат, – это был первый раз, когда Мартин назвал его братом, – пожалуйста, не трать их на алкоголь и наркоту.

Капсул тут достаточно, а деньги тебе пригодятся, когда решишь начать новую жизнь. Я верю брат, что ты найдешь для себя новый луч, маяк, что укажет тебе путь к лучшему, ведь ты заслуживаешь этого. Я хотел им стать, но, видимо, это не в моих силах. И… Рик, ты это… ты прости меня. – не в силах контролировать эмоции, Мартин отвернулся и вытер нахлынувшие слезы рукавом пиджака.

– Мартин. И ты меня прости. В моих словах нет никаких чувств, но, наверно, в таких ситуациях принято так говорить. Я бы возможно и хотел ненавидеть тебя, как в начале, либо обижаться, чтобы теперь взять и простить тебя. Но мне просто плевать. И если ты закончил, я бы не отказался уйти туда, где я счастлив, жив. Там, где нет этого гребанного мира, сгоревшего дотла, где вокруг один пепел и холод, безразличие и лицемерие, грязь и мой похуизм на все это.